Морганы. Династия крупнейших олигархов

Дж. Пирпонт Морган всячески противился такому усилению правительственного регулирования. На устроенном в Чикаго банкете в честь Моргана Б. Ф. Йокум заявил, что стране нужна передышка после принятия последних регулятивных законов. Это заявление было особенно рьяно поддержано Морганом, который молчаливо выслушивал выступления его сатрапов против данного регулирования. Несмотря на их недружелюбные отношения, Морган несколько раз встречался с президентом Рузвельтом и выражал свое отрицательное мнение по поводу нового железнодорожного законодательства. В 1910 году Морган стал одним из организаторов делегации, состоявшей из президентов пяти железных дорог (три из которых контролировал дом Морганов), прибывшей для встречи с президентом Тафтом. Делегация постаралась убедить его не ужесточать данное регулирующее законодательство, но безрезультатно. Федеральное регулирование железных дорог усилилось, комиссии по торговле между штатами были предоставлены дополнительные полномочия, включая право отменять тарифы, вверена юрисдикция над телеграфными и телефонными системами, и уже в 1913 году председатель комиссии Чарльз Прути мог сказать: «Теперь, по закону, правительство может разрешить увеличивать железнодорожные тарифы, если уверено, что полученные от этого деньги будут использованы надлежащим образом. Это относится к тем случаям, когда железные дороги могут использовать эти деньги только на нужды самих дорог, когда они не могут покупать ценные бумаги других железных дорог, не могут выпускать свои собственные ценные бумаги без согласия на то федерального правительства и не могут использовать эти ценные бумаги на что-либо, за исключением данных конкретно указанных целей».

От таких новостей по спинам Вандербилта, Гулда и Гарримана наверняка забегали бы мурашки. Они в равной степени были отвратительны и для Моргана, который, сокрушая пиратов и их методы, все еще считал железные дороги фигурами в шахматной игре тотального контроля и финансовых манипуляций.

В деле формирования более строгого регулирования большую роль сыграли зрелищная экспансия и крах системы «Нью-Йорк, Нью-Хейвен и Хартфорд рэйлроуд» (контролируемой домом Морганов).

Дж. П. Морган стал одним из директоров «Нью-Хейвен» в 1892 году и за семь лет консолидации и бурного процветания увеличил ее протяженность с пятисот восьми до двух тысяч семнадцати миль. В период между 1903 и 1912 годами капитализация «Нью-Хейвен» увеличилась с девяноста трех до четырехсот семнадцати миллионов долларов, главным образом в облигациях. Из этого прироста двести миллионов долларов использовались для установления контроля над другими железными дорогами, пароходами и городским транспортом в рамках систематической кампании по монополизации транспорта Новой Англии. Бурные протесты бизнесменов и других людей попросту игнорировались. Законы ловко обходились. Когда легислатура стала возражать против ее собственности на трамвайные линии, «Нью-Хейвен» просто-напросто организовывала отдельную компанию под своим контролем. Большие суммы для покупки дорог тратились исключительно для установления монополии. В одном из таких случаев было выплачено по полтора миллиона долларов за каждую милю железной дороги, которая приносила лишь большие ежегодные убытки. Несмотря на протесты легислатуры, бизнесменов и общественности, «Нью-Хейвен» продолжала идти по дороге монополизации, которая и привела ее к краху.

Политикой такой экспансии руководил сам Морган. Джордж Ф. Бейкер, Уильям Рокфеллер и Морган доминировали в директорате «Нью-Хейвен», а Морган — еще в двух. Именно по инициативе Моргана было проведено голосование за значительное увеличение капитализации дороги в целях ее монополистической экспансии. Бурный протест вызвало поглощение «Нью-Хейвен» железной дороги «Бостон и Майн» (необходимой для монополизации транспорта Новой Англии), организованное непосредственно Морганом, который стал членом директората «Бостон и Майн» и членом ее исполнительного комитета. Президент «Нью-Хейвен» Чарльз С. Меллен был известен как «офисный мальчик» Моргана. Медлен работал в «Нозерн Пасифик», принадлежавшей Моргану — Хиллу, когда Морган сделал его президентом «Нью-Хейвен». Меллен получил работу в «Нозерн Пасифик» в результате следующего междугороднего телефонного разговора:

Морган. Это вы, господин Меллен?

Меллен. Да.

Морган. Кто-нибудь еще слышит наш разговор?

Меллен. Нет.

Морган. Вы возьметесь за «Нозерн Пасифик»?

Меллен. Да.

Морган. Вы все это оставите мне?

Меллен. Да.

Морган. Тогда до свидания.