Морганы. Династия крупнейших олигархов

На этот раз, осознавая всю опасность своего положения, президенты железных дорог прибыли с большим желанием, готовые обсудить предложения Моргана о пересмотре «джентльменского соглашения» 1889 года. Шестнадцать Западных железных дорог прислали своих президентов и других официальных лиц, среди которых были Джей Гулд, А. Б. Стикни, К. П. Хантингтон, Томас Ф. Оукс, Джеймс Дж. Хилл и Расселл Сейдж. Морган снова выполнял обязанности председательствующего, а Сэмюел Спенсер (теперь партнер «Дрексел, Морган и К°») — секретаря. Это совещание носило более миролюбивый характер, чем предыдущее, и лишь одно откровенное признание было сделано Стикни, бывшим президентом, а теперь председателем «Чикаго, Сент-Луис и Канзас-Сити», который признался, что не верит в соглашения: «Я испытываю огромное уважение к вам, джентльмены, к каждому индивидуально, но как президентам железных дорог я бы не доверил вам даже свои часы». Оукс парировал: «Такое мнение у вас сложилось сейчас, господин Стикни, или вы придерживались его, еще будучи президентом?»

Джей Гулд разрядил обстановку, рассказав историю о Дэниеле Дрю. Однажды, во времена возрождения веры, Дрю пошел в методистскую церковь и услышал, как один новообращенный рассказывал, каким грешным он был, врал, хитрил и обкрадывал людей на Уолл-стрит. Заинтересовавшись, Дрю спросил стоявшего рядом человека:

— А о ком это он рассказывает?

И тот ответил:

— О Дэниеле Дрю.

Теперь, заинтересованный в стабилизации стоимости железной дороги, Гулд предложил заключить соглашение о централизованном контроле за тарифами на пять лет. Совещание посчитало его план слишком строгим, так как он мог вызвать враждебность общественности и особенно аграриев, а также членов движения грейнджеров.

Председательствуя на совещании, Морган предложил более мягкий вариант соглашения между Вандербилтом и «Пенсильванией», сказав следующее: «Глубоко поразмыслив, я предлагаю этот простой, всеобъемлющий и эффективный план».

Предложение Моргана было принято всеми, за исключением «Чикаго, Сент-Луис и Канзас-Сити рэйлроуд». Новое соглашение предусматривало создание консультативного комитета, в который войдут президент и один из директоров каждой железной дороги, обладающие правом назначать арбитров, комиссии и других представителей для выполнения принятых решений. В результате голосования четыре пятых всех голосов было отдано за предоставление консультативному совету права устанавливать единообразные тарифы между конкурирующими пунктами и решать все вопросы, представлявшие взаимный интерес для членов данной ассоциации. Соглашение должно было действовать по крайней мере шесть месяцев после 1 января 1891 года, а выход из него разрешался после уведомления, поданного за девяносто дней. За нарушение данного обещания не предусматривалось никаких штрафных санкций.

Уолл-стрит, которая ожидала, что совещание «будет бурным, но плодотворным», была разочарована, и акции железных дорог пошли вниз, а сами железнодорожники не верили, что их президенты станут соблюдать условия договора. Неумолимый Стикни отказался от участия в новом соглашении и настаивал на том, что консультативный совет не является беспристрастным и незаинтересованным. Он заявил: «Я не желаю, чтобы конкурирующая железная дорога вела дела моей железной дороги».

Тем не менее Морган выразил уверенность в публичном заявлении: «Я полностью удовлетворен достигнутыми результатами. Общественность еще не осознала все значение этой работы. Только задумайтесь — весь конкурирующий трафик дорог к западу от Чикаго и Сент-Луиса теперь находится под контролем примерно тридцати человек. Это самое важное соглашение, достигнутое между железными дорогами за долгое время, и оно настолько прочное, насколько можно желать».

И все же эти совещания не решили всех задач, поставленных Морганом. Но они принесли ощутимые результаты в частичном достижении общности интересов, которая через несколько лет завершилась консолидацией, объединением и финансовой централизацией и контролем.

О финансовой интервенции Моргана в дела железных дорог «Коммерческие и финансовые хроники» писали так: «Когда группы, предоставляющие все новые необходимые деньги, владеющие прежними инвестированными средствами и управляющие корпорацией, встречаются на совещании, то его результаты становятся революционными. Слово „революционный“ довольно крепкое, но каким еще может быть результат? Любое соглашение, если оно чего-нибудь стоит, означает крутой поворот к совместному управлению… На определенной стадии общество может быть толерантным к флибустьерам, на определенной стадии развития железной дороги может действовать система „каждый за себя“, независимо от слов и методов, но теперь возникла ситуация, требующая от каждой железной дороги подчинить свои амбиции интересам союза и действовать в рамках общности интересов».