Моряки Гора

— Да, — не стал отрицать я, — но я не думаю, что они начнут действовать до наступления ночи.

Восемьсот семьдесят наших товарищей по-прежнему удерживались в тюремных бараках. У них не будет возможности во что-либо вмешаться. Выпустить их планировали позже, в лучшем случае завтра, когда будет уже слишком поздно что-либо изменить.

Вооружены были только солдаты, оставшиеся лояльными пани, а все остальное оружие, более серьезное, чем кинжалы было собрано в большом додзе или тренировочном зале, где его пересчитали и держали под надежной охраной.

Я сомневался, что большинство солдат подозревало о том, что должно было произойти.

Все утро и часть второй половины дня связанные в караваны рабыни, как нашего вида, так и местные девушки пани, красивые, но низкого происхождения, которых держали в замке для удовольствия воинов пани, спускались к причалу, а затем, нагруженные ценностями, забранными с пришвартованного там большого корабля, возвращались к воротам замка. На этот раз их сопровождали не подростки, а воины пани. Караваны рабынь сделали по несколько таких рейсов. Нашим людям, солдатам и морякам ясно дали понять, что это было сделано для их же пользы, для лучшей сохранности и защиты их ценностей. Большинство парней, увидев соответствующую маркировку на мешках и коробках, тщательно проставленную и зарегистрированную, приняло это объяснение и даже приветствовало удаление их богатств с корабля, и хранение его где-нибудь поближе, при условии надежной охраны. События ночи мятежа продемонстрировали, что корабль больше не стоило рассматривать неприступным и неуязвимым убежище или хранилищем для ценностей. Уж лучше держать их под рукой, на территории замка и под охраной, причем из наших собственных солдат. Разве это разумно, держать свои сокровища вне неуязвимых стен? Разве здесь совсем отсутствуют разбойники? И кто мог гарантировать, что в море внезапно не появится флот Лорда Ямады и не высадит где-нибудь поблизости десант, который мог бы атаковать судно? Фактически, солдаты Лорда Ямады уже теперь разбили лагерь в пределах видимости с наших стен.

День клонился к закату.

Наших девушек к этому моменту вернули в их конуры в сараях, а девок пани в их клетки внутри замка.

Все ценности, насколько я понял, теперь находились на берегу.

Что интересно, девушки пани, хотя и были рабынями и происходили из самых нижних слоев общества, были крайне недовольны тем фактом, что их связали за шеи в одном караване с нашими судовыми рабынями. Некоторые даже осмелились высказывать свои возражения, за что получили стрекалами и хлыстами поперек спин, икр и лодыжек от воинов пани, назначенных присматривать за караванами. Ничего удивительного в том, что на этот раз это не было поручено простолюдинам, все же рабыни в караване переносили значительные ценности, пусть и тщательно запечатанные и помеченные. В мешках и коробках, забранных с корабля, находились сокровища, найденные на заброшенных судах в Море Вьюнов. Неужели некоторые рабыни пани, как можно было судить по их протестам, за которые они были мгновенно наказаны жгучими ударами стрекал, действительно так презирали и так очевидно считали других ниже себя, что для них было оскорбительно делить с ними караван? Конечно, рабыни отличались друг от друга внешне, тут и разрез глаз, и цвет кожи, и акцент, и много еще чего. Но с чего кому-то на этом основании не желать находиться рядом с другими? С другой стороны, помимо этого, что еще можно было бы сказать? Конечно, все они были привлекательны. Что, в общем-то, не удивительно. Если женщина не обладает привлекательностью, то вряд ли кому-то придет в голову ее порабощать. Пусть свободными, если им так хочется, остаются простые и невзрачные. Разумеется, девушки пани и наши судовые рабыни, несмотря на очевидные различия во внешности, имели много общего. И те и другие не страдали отсутствием привлекательности. Все они были домашними животными, которых можно было купить и продать. Все они были рабынями. Так что, несмотря на озабоченность рабского мяса пани, как они могли быть выше? А с другой стороны наши судовые рабыни, с их в целом более светлой кожей, стояли в хвосте каравана, что зачастую принимается в качестве свидетельства неполноценности. Насколько я понимаю, это понравилось их сестрам по цепи из числа пани.