Морок

– Была… Однажды… Она соседского ребёнка заела, а так хорошая была собака. Мы с ней в лес за грибами ходили, она, знаешь, гриб найдёт и лает, меня, стало быть, зовет. Хорошая была, только вот как звали её, не помню… Пытался много раз, но не помню. А ласковая была какая! Вот старый я стал, а всё равно, как вспомню, чуть не слёзы наворачиваются…

– Марья, – чуть помолчав, сказал Миролюб.

– Что? – переспросил Казимир.

– Марья! – повторил Миролюб. – Собаку звали Марья.

– Марья, – усмехнулся старик. – Кто ж так собак-то зовёт? Так людей называют. Вот для невесты моей или матушки моей имя бы подошло…

Казимир застыл на месте. Он стоял, раскачиваясь из стороны в сторону и беззвучно шевелил губами. Глаза старика бегали из стороны в сторону, будто бы он наблюдал за быстро сменяющимися картинами.

– Что с тобой? Казимир? – волновался Иннокентий.

Старик раскрывал и закрывал рот, будто что-то говорил. Глаза напротив были теперь плотно закрыты. Через некоторое время Казимир, будто кто заворожил его, застыл, он не двигал даже губами, просто стоял с раскрытым ртом, из которого вырывался жалобный хрип.

– Эй! Старый! Поддувало захлопни! Закрывай! Нанюхались!

Миролюб и толстуха резко повернули головы, готовые уложить обидчика на лопатки за то, что он так неласково обошёлся с их приятелем.

Однако, весь их пыл ушел тут же: перед ними стоял и нагло улыбался Иннокентий. Вернее, тело Иннокентия.

– Самому себя бить несподручно, – заметил Кеша.

– Согласен, – все ещё со страстью и готовностью подраться в голосе поддержал его Миролюб.

– Что? – продолжал издеваться Иннокентий. – Сломался, старый хрыч? Ты глаза-то открой! А то у тебя кожа сильно на харе натянулась. Глаза откроешь, и кожа по ряхе вниз сползет, рот, глядишь, и закроется.

– Да за что ж ты с ним так? – возмутился Миролюб.

– За что? А кто Кешку выкрал, как курёнка? И если б не я, не было б Кешки-то? Где б он был? А? Где, говорю, Кеша был бы? – он дал хорошего пинка под зад Казимиру.

Казимир, как стоял, так плашмя и рухнул с открытым ртом на утоптанную землю.

– Ну, вот, совсем сдурел, старина, – Иннокентий, кряхтя, пытался вернуть его в вертикальное положение.

– Он, кажется, про мать вспомнил, – попытался объяснить Миролюб.

– Про Машку-то? – усмехнулся Иннокентий. – Хорошая баба была, он её, гадёныш, камнями и закидал деревенским ребятам на потеху. А все она, Рогнеда ваша, тоску на Край нагоняла, издевалась над всеми. Мало ей было нас извести, она ещё и гадости чинила. Да что уж.

Казимир тем временем пришёл себя. По его запачканному пылью лицу пробежали две мокрые дорожки. Он прижался к толстухе, обнял её и зашёлся в рыданиях:

– Мама, прости!

Кеша пытался сначала отстраниться от старика, но потом уже, под давлением просящих взглядов путников и из жалости к старому хрычу, сдал ему свою широкую грудь. Даже пытался гладить по голове. И, откуда что берётся, начал как-то покачиваться и приговаривать:

– А-а-а, а-а-а…

***

– Моя королева! – громким шёпотом звала лекарская жена Евтельмину. – Моя королева! Я нашла!

– Королевы тут нет, разве ты не знаешь, дитя моё? – перед женщиной стоял одетый в чёрный плащ с капюшоном мужчина. Судя по голосу, можно было предположить, что он не настолько и стар, чтобы годиться в отцы лекарской жене и позволять себе такие обращения.

– Да? А вы откуда знаете? Кстати, я вряд ли сойду за вашу дочку, – хихикнула женщина.

– А я тут всё знаю, – пробасил человек в капюшоне.

– Хм, – пожала плечами лекарская жена. – А флейтист сказал, что она тут…

– А я говорю, что её тут нет.

– Тогда где же она по-вашему? И насчёт вашего «я тут все знаю». Этого знать не может никто. Я, к примеру, тут, а вы меня не знаете.

– Ну, – усмехнулся мужчина. – У нас ещё будет время познакомиться…

– Нет, уж извините, я замужем и с кем попало в темноте знакомиться не собираюсь! – нарочито уверенно объявила лекарская жена, пытаясь показать, что нисколечко не боится странного незнакомца.

– Нет, уж это вы извините, – угрожающе прошипел мужчина в капюшоне. – А знакомиться нам с вами всё равно придется…

– Ну, что вы, в самом деле, уж и пошутить нельзя, – лекарская жена чувствовала, как прилипло исподнее к телу, как тоненькая струйка защекотала сначала под лопатками, потом вниз по спине Пот лился градом, а она надеялась свести разговор к весёлой шутке, судорожно шаря руками по стене в надежде найти проем, который укроет её от глаз подходящего всё ближе незнакомца.

Незнакомец приближался. Быстро и молча.

– Может быть, вы назовёте свое имя. С чего-то ведь надо начинать наше общение? – нервно хихикнула она. – Я жена королевского лекаря! Да-да! Того самого, который…

– Мёртв уже, – продолжил за нее фразу незнакомец.

– Как это мёртв?! – воскликнула женщина.

Мелькали тёмные коридоры, она спотыкалась, падала, поднималась, снова мелькали тёмные арки, длинные, обдающие холодом переходы, лестницы, звяканье ключей, снова звяканье ключей. Она замерла, стараясь не дышать. Голова кружилась, её тошнило, легкие разрывались, стараясь втянуть как можно больше воздуха.