Морок

Флейтист выскочил из комнаты, а через некоторое время к лекарю ворвалась его запыхавшаяся толстая женушка, а с нею затянулись под одеяло, осели на занавесках клубы пара и запахи вареной и пареной снеди, смешанные с запахами розовых капель и каких-то лекарственных снадобий. Предводительствовали её появление у кровати болящего охи, вздохи, крики и прочие женские хлопотания, способные самого последнего и гадкого человека на земле убедить, что он не зря прожил жизнь.

Лекарь приоткрыл глаза.

– Милочка, все хорошо, я просил тебя найти, зачем же ты?

Она закрыла его рот своей пухлой ручкой.

– Молчи, муженёк, не трать силы…

Он старался поцеловать каждый пухлый белый, туго обтянутый кожей пальчик, но она вырвалась и уже у открытого рта его явилась большая ложка, наполненная жидкостью с налётом радужного масла, подрагивающего от каждого движения.

Он благодарно поднял глаза неё и едва не расплакался. Рот его скривился, а жена, ловко воспользовавшись образовавшейся возможностью, влила туда горячее лекарство. Лекарь часто заморгал глазами, пытаясь судорожно схватить воздух ртом.

– Беладонна? – ласково спросил он, глядя на жену.

Та кивнула.

– Может, надо было что-то другое? Я так спешила, а там было написано «боль в голове, шум в ушах, нарушение зрения, помутнение рассудка, видения, помешательство».

– Нет-нет, ты моя умница, ты всё правильно сделала. Только в следующий раз… не торопись… Очень хочется пить, воды, – прохрипел лекарь. – Неужели ты сама во всем этом разобралась, во всех банках и склянках?

– Конечно сама! – обиделась жена. – Я всё давно могу сама!

Она по привычке надула губки и отвернулась, но вскоре вспомнила, что мужа в этот раз нужно было по-настоящему спасать, и капризничать было некогда. Лекарская жена, принося свои обиды в жертву мужчине, гордилась и восхищалась собой.

– А я сегодня весь день как на иголках, сначала искала королеву, потом тебя, – продолжала болтать лекарская жена, поднося к губам мужа стакан прозрачной холодной воды.

Вдруг она замерла и прислушалась. Лекарь тоже услышал ругань фрейлин королевы, он даже одну из них узнал по голосу. Женщины ссорились из-за заколок, одна обвиняла другую в краже, так как её отец был всем известным картёжником. Обычная несуразная склока.

Лекарь попытался пошутить над незадачливыми фрейлинами, но жена остановила его.

– Это именно то, что я искала! – воскликнула она. – Я искала, а нашёл ты. Вот, что значит семья.

Лекарская жена развеселилась и трепала мужа за бледнеющую щеку. Лекарь уже почти не видел своей жены, но знал, что вот это пятно, расплывающееся в его глазах, и есть она. Он ещё узнавал её по голосу.

– Королева в темнице, – тихо проговорил он, с трудом ворочая языком в пересохшем рту. – Пить, пожалуйста!

– В темнице! – воскликнула жена. – Я сейчас! Это, понимаешь, это слуховые ходы. И ведь я их нашла, я должна сказать об этом королеве. Полежи тут, я мигом, туда и обратно.

– Подожди, – прошептал лекарь. – Мне нужно промыть желудок, это необходимо сделать как можно быстрее. Воды, мне нужно воды.

Но толстушка уже мчалась во весь дух к строгим палатам, чтобы обрадовать королеву известием о том, что слуховые ходы найдены, и доложить, что враг королевства, в комнате которого она нашла их, найден и вскоре будет повержен.

– Ну, куда же ты? Это же белладонна, – вяло усмехнулся лекарь синеющими губами.

Она уже не слышала своего бедного мужа. Буквально через несколько мгновений, лекарская жена, осторожно ступая и тяжело дыша, вошла под своды строгих подвалов. Если бы она дала себе время постоять и привыкнуть к темноте, она бы увидела ещё одну фигуру, сразу у стены. Но ей нужно было спешить к королеве! Как только она продвинулась дальше в глубь коридоров, флейтист оттолкнулся от стены и тихо, но уверенно произнёс:

– Ваш убийца на мою королеву.

Чёрная тень устремилась за лекарской женой, а юноша вышел из ворот тюрьмы, из её сырого мрака на свежий воздух, его глаза были полны слёз. Однако, это не помешало ему разглядеть спешащую к нему группу незнакомых странного вида людей.Сюртуки их были в дорожной пыли, пара женщин, двигавшихся наравне с мужчинами и, видимо, ни в чём им не уступавших, были настолько нездешними со своей загорелой кожей и грязными лицами и в то же время настолько прекрасными. Особое очарование заключалось в их уверенности, что они не хуже мужчин справляются со своей задачей. Для здешних мест, где женщина всегда следовала немного позади мужа, такое поведение было дико.

***

– Эй, красавчик! – еще издалека крикнула Лея. – Как тут пройти во дворец, не напомнишь?

Ей очень хотелось показать, что она тут своя и все здесь знает, и что почти так же важна тут, как и королева. Флейтист на миг оторопел от такой развязности.

– Ну, что стоишь рот разиня, давай только без этой деревенской привычки, спросили тебя, просто ответь, – как будто разочарованно проговорила девушка. И тут же милосердно продолжила. – Ну, не бойся, просто рукой покажи.

Флейтист указал направление движения. Лея переспросила: