Морок над Архемом (СИ)

— Он создаёт впечатление милого малого.

— Ага. Пока он не приехал сюда — наркоторговли не было. Почти. К тому же культисты вели себя тихо. И… — Спок усмехнулся. — Знаешь, сколько ему лет?

— На вид немного за тридцать? — предположил Боунс.

— Ему за шестьдесят, — Спок забил запрос в компьютер. — Шестьдесят три, если верить этой информации, — он развернул монитор к Споку. — Не вижу смысла сомневаться. Я был ребёнком, когда они с Джефферсоном сюда прибыли. И Джефферсон стареет. Медленно, но все же. А Трей — нет.

— Опять гребанная мистика, — простонал Маккой.

— Именно, — Спок кивнул. — Так что не особо ему доверяй.

— Он пьет кровь девственниц, чтобы не стареть? — шутливо предположил Боунс. — Против него ничего нет, кроме того, что группа и резус крови предполагаемого убийцы совпадают.

— Ага, и два привода за хулиганство, — усмехнулся Спок. — Зачем ты его вытащил тогда? Я элементарно хотел проверить, такая ли он значимая фигура, как мне мнится.

— М-да. Что ж раньше-то не сказали? — вздохнул Боунс. — Я пойду?

— Так было бы неинтересно, — странно улыбнулся Спок. — Да, работайте, мистер Маккой.

— Ага, — Боунс вывалился в коридор и прошёл в кабинет. — Чехов!

— М-м-м? — напарник несчастно поднял голову со стола.

— Зайди к шефу, порадуй его тем, что жив и здоров, а обдолбанный на работе не по своей воле. И значок проебал, — тихо-тихо добавил Боунс, Павел скривился, но послушно пошел к Грейсону.

Маккой плюхнулся на стул и задумчиво уставился в монитор. Похоже, его желание свалить становится все сильнее. Он вздохнул и потер глаза. Когда он, наконец, выспится на этой неделе? Леонард остро позавидовал Спящему. Он чувствовал себя близким к желанию повторить его несомненный подвиг. И дрыхнуть, не просыпаясь. Боунс взял сиротливую бумажку с номерами телефонов родственников Джефферсона. Стоило позвонить. Лень ласково посоветовала спихнуть эту обязанность Чехову, но нет. Его почему-то напрягла и насторожила подобострастность напарника по отношению к Трею. Так что Маккой набрал номер и вздохнул, слушая нудные гудки, размышляя о том, что именно Спок говорит Чехову. Успокаивает, утешая, или наоборот?

— Что? — резковато ответили по телефону.

— Утро, — хмуро поприветствовал Боунс человека на другом конце провода. — Я офицер полиции, разрешите задать несколько вопросов?..

— Господи… Да, конечно. Только быстрее, — женщина звучала разражено-устало.

— Сэм Трей находился у вас на прошлой неделе? Вы… кто конкретно из его родственников?

— Кто находился? Сэм? Я его сестра. Он с мужем приезжал.

— С какого по какое число он был у вас?

— Чёрт… А сегодня какое? Простите, у меня ребёнок, я совсем запуталась.

— Девятнадцатое сегодня, — печально уточнил Маккой.

— Ага. Они были с восьмого по тринадцатое… четырнадцатое? Короче, пять дней назад уехали.

— Хорошо, большое спасибо за помощь следствию, — мило попрощался Маккой. Пять дней. То есть в ночь на убийство они как раз были в дороге и вполне могли оказаться здесь. Не стоило позволять Трею затуманить себе мозги, зло подумал Маккой. Можно подумать, что преступники не бывают добрыми и участливыми людьми. С хорошей репутацией. Однозначно.

Чертов Трей, чертовы культисты. Он откинулся на кресле перед мерцающим монитором и вспомнил о рисунке Джима. Вот же ж!

— Блядь! — он оперативно схватил ручку и бумагу.

Бросив записку для Чехова на стол, он вышел из управления. Нужно было взглянуть на рисунки Джима. Тот набросок, что он подло утащил тогда из мастерской мужа, остался в другой куртке, и он сильно надеялся, что Джим его не найдет. Случайно — не случайно, но не найдет, потому что объяснить, зачем он утащил и таскался с его рисунком, Боунс не сможет.

Серые облака затянули солнце, так что Маккой зябко поежился, чувствуя, что заметно похолодало. С залива тянулся сероватый и влажный туман, что совершенно не улучшало настроения. Леонард поспешно завёл машину и направился домой, надеясь, что туман не настолько густой, чтобы впилиться куда-нибудь.

Судя по тишине, царившей в доме, Джим сдержал свое обещание и завеялся наверх — рисовать. Боунс по возможности максимально тихо прошелся по дому и отыскал свою куртку, а затем и спрятанный там рисунок.

Зеркало!

Он не обратил внимания на нарисованное зеркало, в котором отражался человек. Леонард на несколько секунд прижал пальцы к глазам, пытаюсь успокоить взбесившийся пульс. Неизвестный наблюдатель, чьими глазами на тот момент был Джим, явственно изобразил картину убийства, до мельчайших деталей. И чертово зеркало с отразившемся в нем убийцей.

Трей! Чертов Сэм Трей!

— Джимми! — позвал Боунс, поднимаясь на чердак.

Надо было выяснить, видел ли Джим Сэма вживую или нет. Потому что вся эта гребанная мистика казалась нереальной и неправильной.

Войдя в дверь, Леонард замер. Джим рисовал. Быстро и как-то… судорожно, словно он двигался не самостоятельно, а был куклой, которую дергают за нити. Он хотел было его окликнуть, но слова застряли в горле, потому что Джим немного повернулся, и Боунс онемел от ужаса.