Мороз на земле (СИ)

— Их выгнали, — сказал коротко Тэнк, когда они встретились с ним в умывальне. — Мистер Брокльхерт вызвал их сегодня с утра и спросил их возраст. Моррис и Флиа пытались наврать, но, конечно, он проверил, и их выкинули. Я сказал, что мне восемнадцать, чтоб тоже уйти, но в бумагах записан мой настоящий возраст, так что он сказал, что я приговорен к пребыванию здесь, пока мне, и правда, не исполнится восемнадцать. Думаю, он уже многих проверил, и уж точно тех, кто выглядит старше. Так что многие ушли.

— Что же ты будешь делать?

Тэнк мрачно дернул плечом.

— Здесь останусь, наверное. Что еще я могу поделать? Не очень-то весело, когда всем управляет такой ублюдок.

Этой ночью Тэнк позвал Тэдди в свою постель, что было, как подумал Джон, сумасшедшим риском, но, возможно, Тэнк надеялся, что, если его поймают, то просто выкинут вон. Однако, мистер Брокльхерст не появился, и Тэнк брал Тэдди грубо и жестко. Джон лежал в темноте, слушая доносившиеся звуки, и ненавидел себя за то, что не вмешивается, и еще сильней ненавидел, когда сам возбудился немного. Тихие стоны и хрюканье Тэнка, толкавшегося в Тэдди, напомнили Джону его самого, то, что он чувствовал, глубоко погружаясь в парня, и он в ярости сжал простыни, злясь на себя за эти вспоминания, и за то, что в паху стало вдруг горячо, а член отвердел. Когда всё закончилось, Тэдди не сразу возвратился в свою постель. Джон, всё еще лежа без сна, слышал голос Тэнка, низкий, хриплый, расточающий грубоватую похвалу:

— Вот так, котенок. Хороший мальчик.

Джон лежал на своей расшатанной койке, одинокий и возбужденный, и смотрел в темноту, размышляя о том, что придумает дальше для них мистер Брокльхерст.

Следующим, что тот сделал, был обыск, устроенный в спальных комнатах. И, конечно, в спальне «В» обнаружили джин, что немедленно привело директора в такую ярость, какой Джон еще у него не видел.

— Такой крепкий напиток — и где? Здесь. В христианском доме. Чье это? — Голос его стал опасно низким.

— Морриса, сэр, — быстро подумав, ответил Джон. Другие ученики быстро закивали в полном согласии.

— Действительно, — на бледном лице мистера Брокльхерста появились красные пятна вдоль острых скул. — И никто из вас не остановил его.

— Он избил бы нас, сэр, — сказал Джон.

— Тогда следует избить вас сильнее, дабы вы понимали, что греха и проступка следует избегать любой ценой.

И он так и сделал. На этот раз порка была более жестокой, чем та, что запомнилась Джону в столовой, хотя то, что мальчиков было около тридцати, несколько помогло делу, — даже мистер Брокльхерст устал заносить свою палку.

Джон полагал, что могло быть и хуже. Эта мысль теперь часто стала его посещать, хотя Шерлок нисколько не разделял ее, когда Джон с ним встретился следующим утром.

— Я в порядке, — нетерпеливо повторил ему Джон, уже в третий раз. — Он мне просто заехал по бедрам. Мне, во всяком случае, не задело почки. У Никки, вон, до сих пор в моче кровь.

Глаза Шерлока стали как блюдца.

— А это опасно? Он в больнице?

— Нет, с ним всё будет хорошо. Со мной тоже так было однажды, когда я свалился с забора и сильно ударился. — Джон поморщился, вспоминая этот случай. — Хорошо, что спину себе не сломал, а то было бы хуже, чем-то, что случилось. А сейчас отправляйся в постель и старайся выглядеть очень больным; скоро мы будем делать обход.

Правда была в том, что Шерлок вполне мог бы уже вернуться в школу, еще несколько дней назад. Он полностью выздоровел, но доктор Вудкорт был слишком занят, борясь со вспышкой дизентерии, и верил на слово Джону в том, что его кузен еще болен, так что Шерлок счастливо оставался под крылышком Джона, в больничной палате на втором этаже. Ирэн тоже всё еще была там, хотя, в отличие от Шерлока, ей притворяться не требовалось, ведь ей даже садиться не позволяли еще.

Был всего лишь один луч надежды в том царстве мрака, который насаждал мистер Брокльхерст. Спустя несколько дней после инцидента с джином, директор, наконец, начал инспектировать спальни учеников по ночам. В первую же ночь он обнаружил мистера Гамфилда в весьма скандальных обстоятельствах с одним из новоприбывших мальчиков, и тут же его уволил. Мальчик, который еще не научился не шуметь, плакал и вырывался и поэтому был избит злосчастной палкой директора. Это была единственная прогрессивная вещь, которую сделал новый глава, особенно, учитывая то, что учитель, заменивший мистера Гамфилда, оказался столь же набожен, как и новый директор, и не выказывал никаких намерений заполучать мальчиков в свою постель.

— Но неужели он еще не поймал на этом никого из учеников? — спросил Шерлок, когда они были на лестнице.

— Нет…большинство самых старших теперь выкинуты из школы, а те, кто остался, — слишком напуганы. Он как-то поймал мальчика из спальни «А» после того, как огни были потушены, и тот просто шел в туалет. Мистер Брокльхерст запер его в холодном подвале на три дня, без еды и воды. Он сказал, что если мы не ценим свои постели, которые нам пожалованы благотворительностью для нашего же блага, то мы их и не заслуживаем.