Мороз на земле (СИ)

— Нет, только не школы. Их почти повсеместно поддерживали. Если где-то их и могли закрыть, то уж точно не здесь, не в Бластбурне.

— Но как ты можешь это…?

— Джон, взгляни вокруг. Большинство заключенных — рабочие с фабрик. Из-за всех этих беспорядков, тут некому будет работать, а с лета положение здесь еще хуже. Им нужны рабочие, а единственно, где они могут их сейчас получить, это…

—… новые школы, — закончил Джон. — Хм-м, ну, может, ты прав.

— Конечно, я прав, — сказал Шерлок с апломбом. Он поднял голову. — У меня теперь шея мерзнет.

— Мои щеки тоже, — ответил Уотсон.

Даже Шерлок притих, когда их доставили в зал суда. Спотыкающихся и скованных, их провели в большое квадратное помещение, уже переполненное другими такими же горемыками, ожидающими напряженно вызова в суд.

— Помни, не надо придумывать лишнего, — шептал Джону Шерлок, пока они жались друг к другу на краешке жесткой скамьи. — Просто повтори ту историю, которую мы придумали. Они, в любом случае, не станут докапываться, им не хочется долго возиться с каждым.

— Я знаю. А ты не забывай говорить «сэр» и «милорд». И, ради бога, никаких дедукций!

— Постараюсь, — сказал Шерлок и, не удержавшись, добавил: — Вон тот мужчина, справа от нас, прикончил свою жену.

— Тш-ш…

— У охранника вросшие ногти, ему жмут ботинки.

— Этот охранник тебе голову оторвет, если не замолчишь. Веди себя тихо, ладно? Когда выберемся отсюда, можешь хоть до утра делиться со мной наблюдениями.

Шерлок согласно кивнул, хотя Джон видел, как внимательно его светлые глаза изучают находившихся рядом людей. Он знал, что тот просто пытается как-то отвлечься. Если б Джон не боялся привлечь к ним нежелательное внимание, он и сам с удовольствием бы послушал «дедукции» Шерлока, но сейчас разозленный охранник — это было последнее, что им требовалось. Или рассвирепевший убийца.

— Джон Уотсон, — выкрикнул пристав.

Джон поднялся на ноги и чуть не упал, когда скованные ноги не позволили ему сделать шаг. Он аккуратно пошел к большой двери, нервно оглянувшись на Шерлока, чье бледное испуганное лицо стояло у Джона перед глазами, пока он не вошел в зал суда.

Это было большое, пугающее помещение, в котором было много людей; все шумели и никто на него и внимания не обращал, пока пристав не крикнул: «К порядку!». И началось рассмотрение дела. В качестве доказательств вины были приведены показания солдат, затем Джону велели дать присягу и назвать свой возраст.

Когда Джон сказал, что ему шестнадцать, его спросили:

— Когда вам исполнилось шестнадцать?

— В последний Майклмас**, милорд, — ответил Джон, надеясь, что ему поверят на слово и что возрастной предел не был изменен.

— Вы заявили, что не крали лошадей, как же они тогда перешли в ваше владение?

— Мы их не крали, милорд. Мой кузен и я выросли в Уиллогби-чейз, нас выучили на жокеев. Когда Стивен стал слишком высоким, а я разбился на скачках, грумы в поместье больше не требовались, но нам повезло устроиться у друга сэра Уиллогби, графа Шерринфорда. В ночь, когда на дом графа напали, мы, я и мой кузен, спали в амбаре, и потому первыми увидели пожар, когда злодеи пришли в поместье. Мы подняли и тревогу и были отправлены главным грумом, мистером Грегсоном, в город, чтобы привести помощь. Но два других поместья в ту ночь тоже были разгромлены, хотя тогда мы об этом еще не знали, потому не смогли привести помощь. А потом стало слишком поздно, а вокруг был хаос. В тех местах мы чужие, потому мы решили вернуться домой, и надеялись, что сэр Уиллогби решит, как ему поступить с лошадьми, и кому их вернуть.

— А что насчет пистолета? Как он попал к вам?

— Нам дал его мистер Грегсон, милорд, на тот случай, если мы встретимся с грабителями, — сказал Джон и почти не соврал.

— Вы можете сесть, — сказал ему адвокат, и Джон нервно спустился и сел на скамью.

Некоторое время шло обсуждение, а потом судья стукнул молоточком.

— Джон Уотсон, вы виновны в краже лошади у его светлости графа Шерринфорда. Приняв во внимание ваш юный возраст, суд проявляет к вам милосердие, в надежде, что вы извлечете урок из своих ошибок и в дальнейшем будете вести более достойную жизнь; вы отправляетесь в школу Святого Варфоломея для своенравных мальчиков, где и останетесь, пока не достигнете совершеннолетия. Следующий!

Джон моргнул, ошеломленный. На какой-то миг он был так удивлен тем, что его признали виновным, что даже не почувствовал никакого облегчения оттого, что его не приговорили к смерти. Затем его вывели из зала суда, в котором, как успел он расслышать, выкрикнули имя следующего заключенного. Шерлок, подумал он. Сколько еще пройдет времени, до того как вызовут Стивена Уотсона?

Джона отвели в другой зал, не менее переполненный, затем заперли в унылой маленькой комнате. Она была пустой, за исключением мальчика, на несколько лет моложе Джона, который с надеждой взглянул на вошедших, а затем снова сел, зажмурившись, сжал руки и начал качаться. Это было жутковатое зрелище. В комнате было так тихо, что Джон услышал, как мальчик что-то бормочет, поняв вскоре, что это молитва.