Мороз на земле (СИ)

— Но вы не убийца, — сказал Шерлок тихим и низким голосом, в котором слышалась ярость. — Скажите мне, как ее имя, и где она. И когда мы с Джоном освободимся, то разыщем ее и расскажем ей правду.

Анджело в изумлении посмотрел на него:

— Ты, и правда, сделаешь это? Для меня? Мое имя опять будет чистым?

— Да. Почти, — сказал Шерлок, улыбнувшись краешком губ. И твердо пообещал: — Я сделаю это.

Анджело закрыл глаза и сидел, не двигаясь, какое-то время. Когда он открыл их, Джон увидел, что они блестели от слез.

Старый взломщик наклонился, положив большую руку на голову Шерлока, — жестом благословения.

— Я был не прав, — сказал он. — Ты не дьявол. Я всё еще не считаю, что твой дар нормален. Но мне, в любом случае, и не нужно знать больше, не так ли? Ты — единственный в своем роде, в этом нет сомнений. Благослови тебя бог.

Утром Анджело роздал свои скудные пожитки: дополнительные одеяла, длинный острый гвоздь, который он без слов отдал Джону, и торжественно переместил одеяла Джона и Шерлока в свой угол возле стены. Когда пришел охранник, он стоял, выпрямившись и высоко подняв голову, готовый идти. Он пожал им обоим руки, улыбнулся и ушел, не оборачиваясь.

Шерлок какое-то время молча смотрел ему вслед. Затем без слов повернулся и лег на его одеяло, свернувшись в комок, отвернувшись и сжавшись, словно ребенок.

Джон присел рядом с ним. Он не был уверен, хочет ли Шерлок побыть один или просто устал; ночь перед этим была бессонной и долгой. В конце концов, он вытянулся рядом с ним, не касаясь его, но достаточно близко, чтобы тот ощутил тепло.

Шерлок резко повернулся и спрятал лицо у него на груди.

— Офф, — удивленно выдохнул Джон.— Давай передвинемся, — Он устроил их так, чтоб его голова лежала на новых свернутых рулоном одеялах, а лицо Шерлока уткнулось в его шею. Шерлок словно был весь из острых углов, одни кости… Но придвинулся ближе и обнял Джона за талию.

— Давай просто вот так полежим, — прошептал он глухо рядом с ключицей Джона.

И они лежали в молчании целый день. В любом случае, им ничего больше не оставалось. Шерлок кашлял, погружаясь ненадолго в беспокойный сон, а Джон обнимал его и думал об Анджело.

Две недели спустя охранник, совершая свой вечерний обход объявил:

— Джон и Стивен Уотсон, завтра вы предстанете перед судом. Хотите помыться или посетить парикмахера?

— Минуточку, сэр, — сказал Джон и повернулся к Шерлоку. — У нас не так то много осталось денег, — прошептал он.

— И они, конечно, здорово пригодятся нам, если нас повесят, — сердито шепнул Шерлок.— А нас, безусловно, приговорят, увидев такими. Мои волосы так отросли, что я смахиваю на дикаря, и никто не поверит, что тебе лишь шестнадцать, когда на щеках у тебя почти борода!

С этим было трудно поспорить.

— Нам понадобится и то, и другое, сэр, — сказал Джон охраннику.— Позвольте передать вам монетку.

Утром Шерлок и Джон, как когда-то Анджело, распределили свои вещи между оставшимися заключенными, и пожали соседям руки. Джон после некоторого размышления отдал заостренный гвоздь тому мальчишке-карманнику, что был постарше.

— Присматривай за своим братом, — сказал он мальчишке, не надеясь передать это одним выразительным кивком, как прекрасно получалось у Анджело.

— Присмотрю, — серьезно ответил мальчик.

Охранник отвел их в каменную нетопленную умывальную, где уже находилось немало мужчин, и выдал им таз с водой и кусочек мыла.

Шерлок необычайно воодушевился.

— О-о-о, — воскликнул он.— Ты первый, Джон, я собираюсь использовать всю воду, и лучше ты помоешься прежде, чем я это сделаю.

Джон последовал примеру других узников и ограничился тем, что вымыл только лицо и руки; в любом случае чистой одежды у них не было, но Шерлок отскребал каждый дюйм своего тела с завидным энтузиазмом. Вода в тазу почернела, когда он закончил.

— Как жаль, что я не могу и волосы вымыть, но я полагаю, что с ними я скоро всё равно расстанусь, так что… — сказал он, поглядывая на свои сильно отросшие локоны. — Это ужасно, что снова придется натягивать эту одежду. Она страшно грязная.

— Мне кажется, ты еще больше подрос, — удивленно заметил Джон. Последние недели они были по щиколотку в соломе, и он не заметил, что штаны Шерлока стали тому сильно коротки.

Шерлок сделал опечаленное лицо, тронув пояс своих штанов, что буквально висели на бедрах.

— Жаль, что вширь я не вырос. Так куда нам идти, чтобы нас подстригли?

С укороченными кудрями Шерлок выглядел как новорожденный ягненок, черты его заострились, но когда он увидел Джона, то остался доволен новым обликом друга.

— Так гораздо лучше, — сказал он, проведя своим длинным тонким пальцем по теперь ставшей гладкой щеке Уотсона. — Никогда не отращивай бакенбарды. Ты мне нравишься вот таким.

— И чему ты так радуешься? Нас же завтра могут повесить!

— Не повесят. Но также и не оправдают, но это неважно. Нас отправят в эти новые школы, на работы, но мы оттуда сбежим.

— Откуда ты знаешь? Эти школы могли закрыть, и, скорее всего, так и сделали. Отменили всё это, как другие реформы.