Морозный рассвет

Внутренний голос тут же подсказывал: поэтому братья и промолчали. Семнадцатилетняя девчонка, которая не умела тогда ровным счетом ничего, не знала истинной жизни, и, попав в столь затруднительное положение, только и делала, что ревела, – вот кем я была. По сути, кем и осталась. И разве могла я тогда найти какой-то выход?

Да и сегодняшние мои поступки заканчиваются одинаково: я терплю неудачу и возвращаюсь в особняк, точнее даже, меня возвращают. И даже, пожалуй, делают одолжение.

Я пыталась принять то, что сказал Морган, и в то же время старалась найти хоть какую-то лазейку в совести, чтобы оправдать Брига и Джима. И отца тоже.

Братья поставили условие, что об их младшей сестре должен кто-то позаботиться. Они, не шаман, будь он трижды неладен. Ему-то было все равно, сгину я или нет, он преследовал лишь собственную выгоду. Не удивлюсь, если это он загнал в долги отца, провоцируя его на новые ставки и партии. И, когда тот ослаб духом настолько, что был готов на любые поступки, подчинил его окончательно. А после его смерти – и его детей.

Голова болела от переизбытка неприятной информации и, возможно, алкоголя. Хотелось рвать, кричать, крушить все вокруг. Я выпила два графина ледяной воды, и, в конце концов, почувствовала, что горло начинает саднить. Но уж лучше ангина, чем душевные муки.

Остаток дня провела в комнате. Под вечер Хельга принесла поесть и что-то похожее на гоголь-моголь. Аппетита не было, но женщина настаивала на том, чтобы я поужинала, пришлось подчиняться. Как только она вышла, я подскочила и закрыла дверь на щеколду. Ясно, что шамана это не остановит. Просто… так мне казалось чуточку легче. Защищеннее.

Я честно пыталась разложить все, что узнала, в голове. Найти оправдание. Например, они не хотели меня тревожить, вот и скрыли истину. А забрать ценную кровь Моргана решились, потому что надоело выполнять его поручения, которые вряд ли похожи на задания добропорядочного руководителя своему подчиненному.

А убить… он мог и приукрасить, верно? Сказал некую полуправду. Чтобы я окончательно поверила, что Бриг и Джим – подонки, а не любящие младшую сестру молодые мужчины. Зачем ему это… Да от скуки, он же не человек, невозможно понять его настоящие мотивы!

Но червоточинка назойливо шептала, что я обманываю сама себя. Всю жизнь прожила в неведении и сейчас, когда мне приоткрыли завесу, стараюсь изо всех сил закрыться обратно.

Само собой, ни о каком сне речи и быть не могло. Только забылась в полузабытье к утру, а очнулась на рассвете и полностью разбитая. Смятение не оставило меня и к вечеру следующего дня, когда в мою спальню, которую я так и не покинула, заявился разодетый как столичный пижон Морган.

Я сидела возле окна, задумчиво пялясь на снежинки, медленно опускающиеся с неба, вздыхала, размышляя сразу над всем, когда слух уловил посторонний звук. Повернула голову и охнула.

Морган стоял посреди комнаты, руки скрещены на груди, голова чуть склонена набок, будто опять разглядывает меня как некую диковинку. Черный бархатный с серебряными вставками камзол расстегнут, атласная рубашка заправлена в узкие брюки, а те – в высокие сапоги. Светлые волосы зачесаны назад, создавая впечатление какой-то аристократичности.

Он был похож на темного лорда из книг о легендах, мрачного, жестокого, но в то же время притягивающего к себе неуловимыми манящими нитями. Возможно, он и есть герой этих сказаний, кто знает, сколько ему на самом деле лет.

Зажмурилась, чтобы избавиться от опасных мыслей.

– Почему ты еще не готова? – спросил требовательно.

– К чему? – спросила непонимающе.

– Все-таки ты невероятно забывчивая, – вздохнул мужчина. – Крошка, мы приглашены на прием в честь помолвки какого-то Диего! – он произнес эту фразу с такой патетичностью, что на мгновение стало смешно.

– Кримиоли, – пояснила инстинктивно, и тут же поправилась: – Но я не иду! Я говорила.

– Пойдешь!

– Нет!

– Да!

– Но я не хочу.

– Ты серьезно считаешь, что меня это волнует? – он спросил так, будто мысль, о том, что я это допускаю, несказанно его удивляет.

Я вздохнула, возведя очи к потолку.

– Если вам скучно, может, сыграете с кем-нибудь в карты? – предложила язвительно, конечно, имея в виду его «заслуги» перед моей семьей, но он не купился. Хорошо, тогда зайдем с другой стороны: – Мне нечего надеть!

– Чепуха.

– Что?

– Все, что ты говоришь. По крайней мере, прямо сейчас.

– Нет! – возмутилась я «искренне».

– Тише-тише, не кричи так. Вот ведь девки, небо рухнет на землю, а у них одна проблема – тряпки! – ухмыльнулся Морган и буквально просюсюкал: – Кэндис, милая, прекрати придумывать нелепые отговорки и не раздражай меня почем зря.

– Я…

– И раскрой свои наивные голубые глазки, посмотри по сторонам. А потом, так и быть, можешь придумать что-то новое.

– Что…

– Коробка! – уже совсем другим тоном рявкнул мужчина. – На твоей постели! Собирайся!

С этими словами мужчина покинул комнату. К счастью, теперь через дверь, которая оказалась открыта настежь. Надо же, а я и не заметила.