Морская дорога (ЛП)

Из-за шума ветра мы не услышали, как кто-то вошёл в дверь, но вдруг появился запыхавшийся раб и сказал, что на западной дороге в долину показалась группа всадников. Мужчины поспешили на улицу, я накинула плащ на плечи и последовала за ними. Как только незнакомцы перешагнули наш порог, и Карлсефни поприветствовал их, я вдруг увидела в голове картину: мой отец в дверях Лаугабрекки и рядом группа всадников в мокрых плащах, они прискакали, спасаясь от непогоды. Я ощущаю запах лошадей, мне кажется, что я слышу, как ревёт море, разбиваясь о скалы к югу от берега, чувствую солёные брызги, что приносит ветер и хлещет меня по щекам. Я снова крошечная, маленькая девочка, вцепившаяся в дверной косяк. Я смотрела широко раскрытыми глазами на шторм, бушующее море и вооружённых мужчин, внезапно появившихся из сумерек. Не знаю, происходило ли это на самом деле, но воспоминания были настолько яркими, что я на миг потеряла голову. Затем наваждение исчезло, я снова стала сама собой — хозяйкой Глаумбера, и поприветствовала нежданных гостей.

К нам приехал человек по имени Гудлейф, знакомый Карлсефни. Как и Карлсефни, он зарекомендовал себя успешным морским торговцем. Мы удивились, увидев его в начале зимы так далеко от дома, от Боргафьорда, но он сказал, что хочет обсудить с Карлсефни одно дело. Как только наши гости утолили голод и жажду, Гудлейф изложил свою историю.

Зал Глаума полон теней. В длинном очаге пылает огонь, а полудюжина масляных ламп разливают лужицы света вокруг держателей на стене. Люди рассаживаются на скамьи предвкушая услышать рассказ Гудлейфа. Начало истории хорошее, слушатели замерли, затаив дыхание. Карлсефни сидит на своём резном кресле, поддерживая подбородок ладонью, лицо скрыто в тени, так что нельзя понять, куда он смотрит. По левую руку сидит его сын Снорри, он уставился на Гудлейфа, будто слушает глазами. Он выглядит ошарашенным, будто человек, которому неожиданно рассказывают о его собственных мечтах, или историю, которую когда-то знал и позабыл. Рядом с ним Торбьёрн, тот разглядывает Гудлейфа, оценивая гостя взглядом. Он хмурится, и лишь тогда проявляется сходство с матерью — та же самая вертикальная складка меж бровей, которая однажды превратился в морщину. Справа от Карлсефни — Гудрид, она сидит, опираясь на локоть, прикрыв ладонью рот. Глаза не выдают её чувств, за исключением того, что она ни на миг не отводит взгляда от лица Гудлейфа.

Гудлейф сидит у очага на противоположной скамье. Он говорит, чувствуя свою власть над слушателями. Он способен нарисовать образы в мыслях людей. Он может мысленно унести их от родного очага и отправить в путешествие в незнакомую страну. Он принёс с собой образы с края света и дарит их слушателям. Эти люди никогда не попадут туда — путь закрыт. Места, куда он которых идёт речь, теперь можно лишь вообразить, но когда он всматривается в лица слушателей, то понимает, что ему удалось перенести их туда, и его слов вполне достаточно, чтобы превратить рассказ в реальность.

Прошлым летом Гудлейф отплыл из Норвегии и направился по торговым делам в Дублин, намереваясь вернуться оттуда домой в Исландию. Когда он уладил дела в Ирландии и отплыл домой, уже наступил конец осени. Он находился всего в одном дне плавания от Ирландии, когда сначала задул восточный ветер, потом северный, а к вечеру разразился настоящий шторм. У него не оставалось выбора, кроме как править в открытый океан. Днями напролёт из-за плохой видимости они не видели даже клочка суши. Наконец, ветер стал утихать, стояла пора равноденствия, поэтому сложно было определить, как далеко к югу их отнесло, но воздух был тёплым, и когда Карлсефни спросил его о льдах, Гудлейф сказал, что они их не видели. В конце концов, они заметили землю на западе. Она совсем не походила на Исландию или Гренландию, — вместо гор их взору предстали длинные пологие холмы. Когда мореходы подошли ближе, оказалось, что холмы покрыты зелёным лесом, несмотря на осень.

Они понятия не имели, где находятся, страдали от истощения и жажды, поэтому последовали вдоль побережья, пока не нашли укромную бухту с белым песком, где причалили и сошли на берег. Пока люди наполняли бурдюки водой из ручья, то услышали какой-то звук, а когда осмотрелись по сторонам, увидели чужаков с коричневой кожей, которые бежали к ним по берегу с обеих сторон. Наполняя бурдюки с водой, северяне побросали оружие, в любом случае, скреллингов оказалось слишком много, так что моряки Гудлейфа даже не пытались сопротивляться, будучи с голыми руками. Так что скреллинги довольно легко связали их и повели вглубь леса.