Морская дорога (ЛП)

Теперь, когда я вспоминаю о тех людях, Агнар, я чувствую связь с ними, как ни с кем другим. Некоторые из них мне не нравились, я не могу вспомнить лица всех, и даже не пытаюсь вспомнить все их имена. Среди нас было несколько рабов, но большинство — свободные люди, а двое, Карлсефни и Снорри, позже стали хёвдингами у себя на родине. В домах Лейфа я проводила почти всё время среди остальных женщин, а до этого некоторое время жила исключительно с мужчинами во время путешествия на юг. Девятнадцать смертных отправились вглубь Винланда, а вернулись восемнадцать. Должно быть, большинство из них уже мертвы. Не знаю, как дальше сложились их судьбы. Кто-то остался в Гренландии, несколько человек вернулись домой в Исландию, а наша команда отправилась вместе с нами из Гренландии в Норвегию, и все из них, за исключением двух, в конце концов, вернулись в Исландию, и полдюжины поселились в долине Глаумбер. Полагаю, они рассказывали людям свои истории. Кое-кто из них отправился обратно в Винланд, так как в Гренландии поселенцы остро нуждались в древесине. О да, подобные плавания продолжаются и теперь. Я не знаю, как далеко на юг заплывают сейчас. Из-за скреллингов люди уже не пытаются зимовать там. Они быстро заготавливают столько древесины, сколько нужно, и уходят. Единственным плаванием после нас, о котором мы слышали в подробностях, была та ужасная экспедиция, затеянная Фрейдис. Именно она превратила Винланд в преисподнюю, страну убийств и предательства. Не хотела бы я столкнуться с призраками, которых она там оставила.

И всё же, Агнар, теперь, когда я вспоминаю о тех людях, я скучаю по ним. Когда я жила там, то не чувствовала себя как дома, но всё же мы кое-что сделали. Даже можно сказать буквально — нам удалось построить там корабль.

Во всяком случае, к тому времени как паковый лёд растаял, на новом корабле закрепили кормило, подняли мачту и уложили палубный настил. В один прекрасный весенний день мы спустили судно на воду, корабль легко соскользнул и закачался на мелководье. После стольких усилий, что мы в него вложили, выглядел он на удивление небольшим. Мы с сыном стояли на берегу и наблюдали, как мужчины подняли парус, и корабль не спеша заскользил в открытое море. Мы шли по берегу, следуя за ними, пока не остановились на песчаной косе, защищавшей нашу бухту с севера, и наблюдали, как наш новый корабль, постепенно уменьшаясь в размерах, скрылся за прибрежными островами. Тогда мне удалось понаблюдать за ним с суши, он покачивался на волнах, будто был рождён для этого, и тогда я поверила в него. Как только мы спустили судно на воду, оно стало для нас чем-то гораздо большим, чем что-то, созданное своими руками. Теперь это что-то превратилось в настоящий корабль, который может перенести людей куда угодно, за пределы нашего мира, или, может быть даже в другой. Почему-то до того момента я не считала нас настоящими корабельными мастерами. Но у нас был некоторый опыт: Гуннар владел ремеслом корабела и, конечно же, пригодился опыт остальных мужчин, которые знали о кораблях достаточно. К тому же, мы проявили настойчивость: в конце концов, наши жизни зависели от того, насколько хорошо мы выполним нашу работу. Но кроме этого требовалось ещё кое-что, а именно — удача. Норны отнеслись к нам благосклонно. Не пойми меня неправильно, Агнар, ты не можешь положиться на них, если сам не будешь усердно трудиться. Ведь если удача тебе не улыбнётся, то все твои труды пойдут прахом. Удача может вообще стоять к тебе спиной всю жизнь, но если тебе повезло, и ты родился счастливчиком, а иногда такое бывает, то удача сопутствует тебе весь жизненный путь.

Наш корабль достойно справился с испытанием морем. Карлсефни и Гуннар вернулись домой счастливыми, а вся остальная команда была опьянена успехом ещё до того, как была открыт первый бочонок вина. Это было на Пятидесятницу, и мы устроили в Винланде самый щедрый пир. Затем мы занялись последними сборами, и в день Вознесения мы заперли двери домов Лейфа, загнали скот на уже загруженные корабли, и отплыли домой с таким богатством, которое никто ранее не вывозил из этих пустынных земель за пределами мира.

Глава двадцать первая

Двадцать третье сентября