Морская дорога (ЛП)

У Орма и Халльдис не было своих детей. Однако я научилась у Халльдис заклинаниям, которые помогают женщине забеременеть, предотвратить выкидыш и безопасно привести ребёнка в наш мир. Я не знаю, пыталась ли она когда-нибудь применять их на себе. Я могла бы спросить — я её не боялась — но никогда не задумывалась об этом, пока сама не родила первенца, а к тому времени спрашивать о чём-либо Халльдис стало уже слишком поздно. Хотела бы я иногда услышать её совет, и даже тогда, когда мы вернулись обратно в Глаум, я порой спрашивала себя, как бы поступила Халльдис в том или ином случае. Всю жизнь я пользовалась её лекарствами, хотя теперь с опаской отношусь к заговорам. Она использовала их без злого умысла; ведь тогда мы ничего не знали о новой религии. Но с тех пор я познала добро и зло, и стала осмотрительнее.

Как-то летом мы снова отправились во Фродривер, когда там, на берегу реки устроили большую ярмарку. Торгейр и множество других купцов приехали туда, они выставили на продажу столько прекрасных вещей, сколько я в жизни не видела. Также там проводили игры, и пировали прямо на улице. Турид нарядилась в красное платье, с настоящими золотыми застёжками, на её шее красовалось янтарное ожерелье. Она даже не заметила меня и разговаривала с нашим соседом Бьёрном, который только что вернулся из Норвегии.

Я повстречала своего бывшего товарища по играм — Кьяртана, но он подрос, и не захотел играть со мной. Кьяртан, светловолосый и пухлый мальчик с небольшим топориком на поясе прохаживался туда и сюда, наблюдая за мужчинами.

Тогда случилась драка. Ничего особенного, но я раньше никогда не видела убитого человека. Кто-то раскроил ему голову топором. Это казалось так просто, словно расколоть лесной орех, только внутри не твёрдая и белая сердцевина, а что-то влажное и красное. Труп спрятали в ивняке. Я не хотела смотреть, но что-то меня тянуло туда. Несколько человек бродили неподалёку, тихонько переговариваясь. А затем мимо меня проскользнул Кьяртан и погрузил свой топорик в кровь убитого. Он убежал почти сразу же, я даже не успела понять, что увидела. Его глаза сияли от восторга, ведь он обагрил свой топорик настоящей кровью. В следующий раз я увидела Кьяртана спустя годы, когда отправилась на тинг вместе с Карлсефни. Он возмужал и стал сильным и разумным, совсем как Бьёрн, поэтому его ферма во Фродривер процветала. С тех пор, как мы отправились в Зелёную страну, на его ферме творилась какая-то чертовщина, но Кьяртан положил этому конец. Он приезжал к нам в гости в Глаумбер пару раз, Карлсефни он понравился.

Хотя мой отец часто бывал в Арнастапи, ему нечего было мне сказать. Часто вместе с ним приезжал Бьёрн из Брейдавика, и он всегда призывал моего отца поддержать его в распрях с людьми Торснеса. Когда гостил лишь мой отец, они с Ормом говорили больше о ферме, чем о междоусобицах. Возможно, у них не было причин говорить обо мне. Я была здорова, Халльдис обучала меня тому, что я должна была знать. Но я хотела, чтобы отец обратил на меня внимание, и молча сердилась на него за то, что он этого не делал. Я понятия не имела, что он хотел от меня, но была готова на всё, лишь бы на миг привлечь его внимание. И даже теперь, я всё ещё злюсь, вспоминая это.

Теперь я понимаю, что, должно быть, он просто был доволен мной. Вероятно, сейчас по мне уже не скажешь, да вам это совсем ни к чему, но в молодости я выглядела очень привлекательно. Я тоже узнала это благодаря Халльдис. Но тогда для меня это ничего не значило, ведь мой отец даже не смотрел на меня.

А другие мужчины смотрели. К тому времени, как мне исполнилось пятнадцать, у отца начали интересоваться его мыслями насчёт моего замужества. Конечно, в моём приданом большое поместье, так что свадьба могла показаться выгодной сделкой, но уже тогда поползли слухи, что мой отец нуждается в деньгах. Он никогда не вкладывал в ферму душу, ведь с тех пор как Эрик отправился на запад, частичка моего отца ушла вместе с ним. Он никогда не хотел по-настоящему осесть на земле, но, с другой стороны, перестал принимать участие в междоусобицах Брейдафьорда. Он жил на широкую ногу, устраивая пиры, на которых одаривал гостей так богато, что разговоры об этом не смолкали месяцы спустя. Полагаю, это способ добиться славы, и, если вы решили пойти этим путём, не будучи богатым, значит вы очень самонадеянный человек. Торбьёрн думал, что он богат. И пусть мой дед Вифил когда-то был рабом, но об этом уже никто не упоминал.

Торбьёрн был вдвое богаче своего отца, но земля его совсем не интересовала, и он оказался плохим земледельцем. Так теперь я считаю. Как ребёнок, выросший в Арнастапи я видела своими глазами, как хорошо управлял хозяйством Орм. Они с Халльдис напоминали людей из истории, которые построили свой дом на камне. А дом моего отца был построен на песке, и к тому времени, как я вернулась домой, тот песок унёс ветер.