Морская дорога (ЛП)

Мы с тревогой продвигались вдоль неприступного побережья. Отец напомнил, что поселения располагаются в удалении, глубоко во фьордах, невидимые с открытого моря. Мы миновали берега — отвесные скалы, покрытые льдом, возможно, это были острова или мысы. Длинные заливы глубоко врезались в сушу. Мы понятия не имели, в какой фьорд нужно заходить. Стало теплее, и по мере того, как мы немного оживали, нас охватило что-то вроде отчаяния. Хотя я и ходила под парусом больше, чем любая другая женщина в мире, я уяснила одну вещь: плавание чем-то напоминает айсберг, который никогда не увидишь целиком, каков он есть. Однако люди отправляются в неизвестность, полагаясь лишь на рассказы других, по сути — обычные слова, не способные передать ужасной природы того места. Я никогда не удивлялась тому, что пропадает так много кораблей; напротив, я не перестаю поражаться, когда корабль благополучно прибывает в место назначения.

Но, тем не менее, я скажу тебе вот что. Я предпочту рискнуть жизнью и снова отправиться в путешествие, чем спокойно сидеть дома и ждать вестей о любимом человеке. Я никогда не позволяла, чтобы подобное случалось со мной, но, признаюсь, я восхищаюсь женщинами, которые несут это бремя годами.

Человек по имени Херьёльф, отец Бьярни, первооткрывателя Винланда, построил ферму в Гренландии прямо на мысу, выступающем в открытое море на юго-восток. Остальные поселенцы Гренландии предпочитали селиться в спокойных длинных фьордах, но смелость Херьёльфа окупилась. Каждый новый корабль, идущий к берегам Гренландии, не пропустит поселения на Херьёльфснесе, и каждый опытный мореход первым делом зайдёт в гавань Херьёльфа и посетит его дом. Херьёльф имел прибыль от торговли, но кроме того, он спасал жизни путешественников, если ему это было выгодно. Поэтому он спас и нас.

Я никогда не забуду, как впервые увидела ферму Херьёльфснес. Мы миновали устье длинного фьорда, а впереди виднелся очередной скалистый мыс или остров. А потом, когда корабль взобрался на гребень волны, мы заметили какое-то зелёное пятно. Каждый раз, снова поднимаясь на гребень волны, мы во все глаза рассматривали то пятно. Корабль медленно приближался к земле. Мы разглядели пастбища, усеянные коричневыми точками. Это скот. Бухта с какими-то обломками на берегу, может быть камнями, или лодками. Потом кое-что другое: тонкая серая струйка, почти незаметная в клочьях тумана, клубившегося над береговым прибоем. Мы все разом закричали: "Дым!"

Мы подошли к каменистому побережью, корабль с силой бросило вперёд прибойной волной, и он остановился в пенящейся воде. Все, как по команде, мужчины, женщины и даже две оставшиеся в живых тощие коровы бросились на нос. Я же стояла на корме и разглядывала новую землю. Я заметила очертания длинного дома, обложенного торфом, над которым курился дымок, дом был таким же зелёным, как и пастбища. И тогда я увидела людей, которые спешили к нам. Я зажала ладонями рот, будто в испуге. Новый мир казался таким похожим на дом, но после всего, что с нами случилось, я уже ничему не верила.

Но этот мир оказался настоящим и таким знакомым. Нас встретил человек по имени Торкель, который арендовал ближайший к берегу участок земли, он и отвёл нас к Херьёльфу, который сразу же пригласил отца и его людей перезимовать здесь. Будь у нас не такой потрёпанный корабль, возможно, мы могли бы отправиться дальше до Эриксфьорда, теперь мы знали верный курс, но запасной парус трещал по швам, к тому же нам не хватало людей, чтобы управлять кораблём. Из-за этого к концу плавания я научилась править рулевым веслом. Позднее Карлсефни пригодились мои навыки. А Торстейну никогда. Он вообще отказывался верить, что женщина может править кораблем, одна даже мысль об этом приводила его в ужас.

Когда я сошла на берег в Херьёльфснесе, то с трудом могла идти. Земная твердь казалась мне обманчивой и непостоянной. В доме Херьёльфа нас напоили свежей водой и молоком, и дали сухую одежду. Но не успела я переодеться, как поняла, что здесь тоже не всё так просто. Призраки, как всегда, были рядом.

Призрак голода мне хорошо знаком. Призраки потери и страха утраты преследовали меня с самого рождения. Когда я немного отогрелась, сидя в зале Херьёльфа у огня, разведённого из морских водорослей и плавника, я заметила, что здесь царит голод, я увидела это по измождённому виду людей Херьёльфа, недоедание оставило след на их лицах и глазах. Как только я восстановила силы, то тоже почувствовала голод. Он выедал нутро, это постоянная боль, тупая, когда призрак голода засыпал, а порой — терзающая, когда он пожирал меня, словно чудовищный ребёнок. Наивысшее благо для человека — знать, что у тебя всегда будет еда и питьё. Если ты окажешься рядом, когда я буду при смерти, и скажешь мне эти слова, то успокоишь меня. И тогда ты поймёшь, что это правда. Надеюсь, тебе никогда не придётся голодать, Агнар.