Морская дорога (ЛП)

Многие мужчины боялись Эрика. Я чувствовала это даже тогда, хотя узнала всю историю гораздо позже. Эрик прибыл в Исландию, когда мой отец, Торбьёрн, был ещё мальчишкой. В Норвегии Эрика объявили вне закона и изгнали за совершённые им убийства. Его самая первая ферма в Исландии была севернее Хорнстандса, но, когда мой отец впервые повстречался с ним, тот жил уже близ Ватнсхорна в долине Хейкадалюр. Это всего в десяти милях через холмы от Вифилсдалура, где вырос мой отец. Эрик был человеком, которым всегда восхищаются молодые люди — стремительный, дерзкий, всегда готовый к драке. Он притягивал к себе Торбьёрна, словно магнит, даже после всего, что случилось. Мой отец никогда ни в чём не обвинял Эрика. Итак, вскоре Эрик вновь оказался в беде, а Торбьёрн во всём поддержал его. Когда Эрика изгнали из Хейкадалюра, он обосновался на одном из островков в Брейдафьорде и оттуда нагонял страх на своих недругов.

К тому времени Торбьёрн женился на моей матери и перебрался в Лаугабрекку. Можно подумать, он был рад оказаться подальше от враждующих сторон, заполучив хорошую ферму по другую сторону от Снайфеля, а земля и молодая жена привяжут его к дому. Не тут-то было. Казалось, он немного успокоился, но как только Эрик призвал его снова, он ушёл. Мне тогда не было и года. Полагаю, новорожденная дочь не очень-то интересовала его. Он отправился в Оксни и ввязался в одну из ссор Эрика — из-за столбов почётного кресла, которые Эрик, как он утверждал, дал взаймы Торгесту из Брейдаболстеда.

Будь я мужчиной, я избегала бы кровной вражды как лихорадки. Как только вы ввязываетесь в серьёзную междоусобицу, из неё так просто не выйти, вы становитесь меченым на всю оставшуюся жизнь, которая, скорее всего, будет недолгой. Но тогда Торбьёрну повезло, и та вражда не дошла до убийств. На тинге Эрика приговорили к изгнанию на три года, и он был вынужден покинуть Исландию.

Думаю, если бы Торбьёрн мог, он отправился бы вместе с ним. Мой отец был в некотором роде разумным человеком, но в то же время вполне мог променять богатое наследство и семейное будущее на компанию изгнанника и отправиться в путешествие на край света вместе с Эриком. От отплыл на нашей лодке из Лаугабрекки вместе с кнорром Эрика, пока они не миновали все островки, и лишь Снайфель ещё виднелся за кормой. Тогда Торбьёрн неохотно повернул домой, и три года мы ничего не слыхали об Эрике. Как я уже упоминала, Эрик вернулся в Лаугабрекку той зимой, когда мне исполнилось четыре, тем самым положив начало моей собственной истории. Это первое событие, которое я помню, первая временная веха. До этого я не могла представить, как что-то вообще может измениться.

Глава вторая

Шестое июля

Обычно вулкан виден за сотни миль, и моряки используют его как ориентир на всём западном побережье. Даже когда сам Снайфель пропадает из вида, шапка из облаков всегда укажет место, где он находится. Укрытая ледяным покровом, гора дрожит и плавит камни, зажатые между огнём и снегом. Где-то под этим гладким белым конусом находятся врата в царство Хель, хозяйки преисподней.

Снежный купол блестит в лучах вновь появившегося весеннего солнца. Склоны вулкана пестреют белым и грязно-коричневым. Воздух свеж и солён, звенит птичьими криками ранних ловцов устриц.

Табун лошадей мышиной масти движется по тропе вдоль лавового поля между Лаугабреккой и Арнастапи. Три лошадки несут всадников — опоясанных мечами мужчин в шерстяных плащах, капюшоны откинуты на спину. Два орла парят над Снайфелем; с высоты птичьего полёта лошади и мужчины кажутся серыми пятнышками, не больше мыши. Орлы поднимаются по спирали в восходящих вихрях всё выше, и длинный полуостров с высоты становится виден целиком.

Ниже вулкан скрывается из вида, тропа петляет между застывших глыб лавы, изломанных чёрных великанов и троллей. Копыта цокают по камню, позвякивают уздечки. Четвёртый всадник заметно меньше остальных. Её щёки раскраснелись от холода и жара, а волосы развеваются по ветру. Она едет верхом по-мальчишески, юбка прихвачена на седле. Девочка держит поводья покрасневшими руками, пряча их в густую лошадиную гриву, чтобы согреться. Она скачет на серо-белой кобыле, рядом с которой семенит жеребёнок со счастливой звездой во лбу. Маленькая девочка облачена в коричневый шерстяной плащ, как и взрослые, на ней платье и рубаха из неокрашенной шерсти, вышитая цветными нитями на запястьях и вороте. Рубаха застёгнута двумя маленькими брошками, почти такими же, как у взрослых женщин.

Табун выходит из лавовых полей на заиндевелые пастбища. Снайфель скрылся за горой, называемой Стапафель, возвышающейся над Арнастапи. На западном склоне Стапафеля, уставившись в море, туда, где садится солнце, сидит огромная троллиха, обращённая в камень. Лошади цепочкой пересекают замёрзший ручей. Когда приходит черёд кобылы, маленькая девочка не трусит. Кобыла с трудом пересекает ручей, копыта скользят по льду. Она размахивает хвостом и карабкается на замёрзшее пастбище, жеребёнок не отстаёт. Табун движется дальше.