Морская прогулка (СИ)

Русалкам был нужен сон. Спрятавшись в густых водорослях, брат и сестра плавно качались на волнах, держась за руки. Нужен ли был сон акуле, Эрик уверен не был. Единственный раз, когда он отключался в этом теле, был на арене, и Чарльз приложил к этому руку.

Сначала он считал, что не ощущает усталости и готов хоть всю ночь наматывать круги, то подплывая к самой поверхности воды, позволяя лунному свету падать на свои бока, то опускаясь к самому дну, поднимая облачка ила в темноте и разгоняя своими движениями придонную мелюзгу. Но в конце концов обнаружил себя застывшим у поросшей водорослями скалы, в месте, где свежее течение омывало жабры, убаюкивая измотанный тревогой разум. Эрик не был уверен можно ли это назвать сном. Больше похоже на транс, в котором он позволил своим мыслям слиться с шумом моря и не беспокоить его до рассвета, вяло виляя хвостом и плавниками, чтобы не пойти ко дну.

К тому времени, когда русалки проснулись, он успел полакомиться стайкой разноцветных крупных рыб, и обнаружить на морском дне утерянную кем-то железную флягу. Она обросла ракушками, но было не сложно расплавить металл и притянуть к себе уже нечто совершенно бесформенное и очищенное от ненужных наростов. Оружие как никак.

Эрик больше не мог терять время. Он должен был отыскать корабль Шмидта и вернуться в свое нормальное тело. Воодушевленная перспективой приключений Рейвен и встревоженный по тому же поводу Чарльз были с ним согласны, хоть ни один и не мог предположить откуда начинать поиски. Когда все произошло, Эрик был слишком напуган и зол, чтобы запомнить то место и вообще понять, что происходит. Да и Шмидт с пробоиной в корпусе корабля скорее всего давно уплыл оттуда.

— Ты ведь убьешь его, когда отыщешь? — от возбуждения Рейвен не могла спокойно зависать в воде и была похожа на дерганную медузу. Ее желтые глаза чуть ли ни светились от счастья.

«Именно это я с ним и сделаю».

— Рейвен! Как ты можешь такое спрашивать! — проигнорировав гневный возглас Эрика в своей голове, Чарльз повернулся к сестре. — Мы никого не будем убивать. Эрик вернет себе тело, а этот Шмидт отправится под человеческий суд. У вас ведь есть суды? — русал повернулся к акуле, которая так щелкнула челюстями, что Рейвен и без помощи телепата поняла ответ.

«Какие суды, Чарльз? Ты в своем уме? Шмидт — больной психопат, который мучает и убивает подобных себе мутантов! Посмотри, что он сделал со мной!»

«Ты не должен ему уподобляться, друг мой…»

Эрик был готов укусить свой хвост, если бы мог до него дотянуться, но заставил себя успокоиться и подышать. Зачем он вообще спорит с этим подводным пацифистом? Не сегодня-завтра он вернет себе ноги, а Чарльз и Рейвен так и останутся в пучине морской, вдали от того кошмара, что год за годом творит человечество.

Чарльз вздохнул, выпуская изо рта стайку пузырьков, и потер нахмуренный лоб.

— А у тебя был пистолет, когда ты был человеком? — возможно, Рейвен и ненавидела людей за то, что они с ней сделали, но оружие всегда привлекало ее внимание.

Чарльз закатил глаза и недовольно вильнул хвостом, но Эрик уже сделал из раздобытого утром металла короткое «Да», чем привел синекожую девушку в полный восторг.

«Не потакай ей, прошу тебя. Это не приведет ни к чему хорошему… Рейвен всего лишь ребенок…»

«Она должна уметь постоять за себя, как в нашем, так и в вашем мире. Ты не сможешь всегда быть рядом, Чарльз», — акула смотрела с немым осуждением, будто Чарльз пропагандировал не мирное существование всех со всеми, а как минимум морской геноцид…

Русал понимал, что Эрик в чем-то был прав, но развивать неприятную тему дальше не стал. Было ясно: все, чем они могут помочь двуногому мутанту, заключенному в теле акулы, — поиск потерянного корабля.

По путанным рассказам Эрика брат с сестрой предположили, что в момент несчастного случая судно могло находиться в третьем глубоководном секторе.

— Мы делим море на сектора и создаем карты, чтобы видеть, где проходит грань между территориями русалочьих стай. Люди разве не делают чего-то подобного? Я видел карты у моряков!

После обнаружения существования самих русалок (и мутантов среди их вида) Эрику не стоило ничему удивляться, но он все же растерянно моргнул и дернул хвостом, пытаясь представить морские карты подводного народа. Да на чем они их рисуют, бога ради?!

«На осьминожьей шкуре чернилами каракатицы», — голос Чарльза звучал в голове акулы несколько насмешливо, а губы русала растянулись в улыбке. — «Мы не какие-нибудь эволюционно-отсталые дельфины».

Акула булькнула. Увы, смех рыбам был недоступен.

Было решено плыть в третий сектор, находящийся на границе владений прибрежных русалок.

— Почему я?! Ты просто хочешь избавиться от меня, Чарльз! Запрятать меня в темный угол, чтобы я нигде не бывала! Ты не можешь вечно держать меня в долине! — недовольные крики Рейвен разносились по всему гроту, хотя и возмущалась она под водой.

— Рейвен, дорогая, но кто-то…