Морская служба как форма мужской жизни

А тогда было, всё в абсолютно в пределах нормы и законам времени – вот что: как-то вечером мы с командиром обсуждал какие-то новости и задачи, и вдруг в дверь его каюты постучал один матрос, минер ПЛО, очень добросовестный, призванный на флот из Одесской области. Из представителей редкой национальности – гагауз. Ну, а кто теперь встречал их представителей живьем? Вот то-то – и – оно! Теперь они живут за границей недружественного государства.

В руке у него было письмо от матери. В двух словах, не вдаваясь в особые детали – он изложил проблему: – отца у него нет – умер от болезни, мама у него – инвалид труда, с 14 лет работала дояркой на колхозной ферме, ночами она стонет и плачет от боли… Наш матрос – её единственный сын. Не должны были его брать на службу – это мы с командиром знали, военком что-то схимичил во имя плана или каких личных целей. А его маме – сейчас где-то под 40, жизнь так сложилась. Страдает артрозом, суставы рук вообще не действуют – типовое профессиональное заболевание доярки. Дом – ну какой дом может быть в украинском селе? А вот такой: – печное отопление, крыша – старая, ремонт не делался, климат-то сухой, но вот начинается осень и во время дождя приходится подставлять всякие емкости, чтобы не заливало… Он просил отпустить его в отпуск – служил добросовестно, ни в чем дурном замечен не был, наоборот – стремился в лучшие, в отпуск хотел.

– По совести, отпуск-то мы ему объявим, – сказал командир, но позже. А что успеет сделать в этом случае пацан за неделю? Да еще и гулеванить будет с девчонками и своими друзьями, напропалую, даже если сейчас он так и не думает!

Решили написать в райком партии и райисполком – параллельно. Изложили – все как есть, в красках и эмоциях, призывая партийцев и патрициев сего культурно-промышленного центра чести и совести – наивно предполагая, что эти рудименты у них имеются. Мол, у воина-североморца, который боле трех четвертей своей службы бороздит полярные моря, не досыпает, не доедает, мерзнет на ходовых вахтах… А вот его мама, у которой нет другой защиты и поддержки, лишена всякого внимания руководящих органов… и так далее.

Через какое-то время – почта ходила в те времена – неплохо, получаем из райисполкома ответ: получили ваш сигнал, вняли. Прониклись, взбодрились – ща всё будет…

…Ага! Сказали мы друг другу с командиром, и как-то успокоились и где-то загордились сами собой. А вот – зазря!

Проходит еще с месяц, наступает глубокая осень не только в Лиинахамари, но даже на благодатной в те времена Украине.

И тут к нашему бойцу, тому самому минеру ПЛО, приходит еще одно письмо: – Мол, никто даже не почесался ничем помочь, уже начались дожди, ни дров, ни угля нет, хотя и положенных колхозникам-передовикам, и крыша протекает. Подставляет женщина тазики и баночки…

Эти вести пронеслись по каютам и кубрикам нашего «крейсера», типа – «С бака плюнул – за ютом упало!»

Ага! Командир ехидничает в адрес власти и партии, помощник наш тоже подкалывает, прямо за столом кают-компании. Нарывается! Тоже в направлении политики, к партии, и нужности нашей профессии. Очень хотелось ему популярно – разъяснить прямо на месте, и лучше бы – руками и ногами – уж как получится. Но – сдерживался! Свидетелей и доброжелателей было много! Что – у помощника, что у меня. Должности такие.

И вот тогда я внутренне тихо вскипел и написал в редакцию газеты «Правда». Написал много – листа три, выплеснул все накопившиеся обиды, сомнения и возмущения, предложения….

Пошел на почту рано утром следующего дня, сразу после подъема флага – и – отправил, заказным письмом, ускоренной почтой. Уж не помню, как она тогда называлась, кроме как авиапочта и еще чего-то…

Проходит какое-то время – это я уже потом, получив диплом психолога, узнал и понял, что когда вот напишешь все свои проблемы на белый лист, то есть – вербализируешь их – почувствуешь облегчение де-факто. И актуальность зверского убийства кого-либо из окружающих достойных этого – по субъективному мнению – уже уходит на второй план. Да-да! Я проверял!

И приходит вдруг, не кому-либо, а лично мне, правительственная телеграмма из обкома партии Одесской области, за подписью первого секретаря обкома, ни больше, ни меньше.

– А там кратко, почти по-военному, пишут: – Ваше обращение прочли, вникли, приняли меры. Матери старшего матроса Караманова завезено столько-то центнеров угля, столько-то кубометров дров, початков кукурузы, (это там тоже топливо). В течение трех дней завершили перекрытие крыши, заменили на новые цинковые перекрытия. Ну, и так далее. Вплоть до выдачи положенных ей продуктов из колхозных закромов. Нашли статьи и возможности, когда клюнули и пнули. Случай, когда райисполкомы партии не выполняют своих собственных решений, рассмотрены на бюро обкома, приняты меры, двоечники заслушаны и предупреждены с садизмом. Ну, и так далее…

Из редакции «Правды» пришло тоже письмо, с сухим отчетом на реакцию по письму.