Морская служба как форма мужской жизни

Комбриг, настоящий моряк и человек с юмором, делясь опытом службы с молодыми офицерами, в таких случаях говорил: – Если вам нечего дать человеку, напоите его!

И уточнял – Хотя бы чаем!

А вот женатых подбирал дядя Миша и вез в местную кэчевскую гостиницу с крошечными холодными номерами. Тепла не было: солнечного – уже, отопления – ещё. Размещались, как могли – чуть ли не штабелями! До завтра… – Завтра с вами разберутся и все будет нормально! Вы еще не знаете, как вам повезло, что попали в Хамари! – успокаивал он наших жен. И лишь после этого он уезжал куда-то ставить автобус и отдыхать. Обратный рейс у него был уже в 6 утра, и ему требовалось выспаться. Это как обязательная составляющая его важной и ответственной работы.

Еще тогда я, человек достаточно беспечный и до сих пор, удивлялся его обстоятельности. Уже позже, через год или через два, проходя поздно вечером мимо его автобуса, часто обращал внимание на то, как дядя Миша осматривает двигатель и другие узлы, что-то подтягивает, что-то расхаживает, смазывает. И лишь потом идет спать.

Потом я обратил внимание, что так делают все северяне-водители, особенно – старшего поколения. Ееография обязывает! И такая привычка медленно, но верно входит в кровь.

Наш дядя Миша часто выручал весь Лиинахамари. Бывали дни рождения, бывали праздники. В том числе и у наших жен и знакомых. В том числе и женщин – подруг. Ладно – шампанское, ладно – торт, это было и у нас. Серьезный подарок тоже можно было приготовить – если подсуетиться заранее. А вот цветы? Проблемка?! В общем, да! И ее – чаще всего решали с помощью дяди Миши. И вез он на верхних полках, над сиденьями, гвоздики и розы, выращенные в теплицах Мурманска, или купленные у гостей из солнечного Закавказья. Были они не хуже нынешних голландских, а пахли уж точно лучше, пахли волшебно на весь автобус да и стояли куда как дольше!

А мой сослуживец, как-то со смехом вспоминал, что купил разок жене букет цветов. Аккурат в день какой-то годовщины свадьбы! Приехал в нашу «деревню», сразу заболтался, потом завертелся в делах, и напрочь забыл и о купленном букете, и о дне свадьбы, в честь чего, собственно, и был он куплен. Вдруг, уже за двадцать два часа – стук в дверь. Идет он к двери, и ожидает увидеть за ней оповестителя – чего уж там, служба, все бывает! Ан нет – за дверью стоял сосед-мичман… с его букетом. От дяди Миши – вместе они вычисляли, чей же обиженный букет, забытый на сетке над креслом, лежал оставленный, обливаясь слезой. То-то жене был сюрприз – не будь дураком, товарищ сумел все обыграть – как надо!

А особо приближенные ветераны поселка получали от него заказанные ящики свежего Кольского пива. Видно, были у старого шофера свои связи или источники. Или знал он слова волшебные!

«Горячительное» – то в военторге было, даже – ром «ГАВАНА – КЛАБ», и настоящий португальский портвейн «Порто» или «Сандеман», или шампанское «Абрау-Дюрсо», было безо всякого «блата» и в свободной продаже! Проблемы с водкой тоже как-то решали на месте…

А вот пива почему-то не было! Лишь изредка в кафе завозили.

Так что…

А уж деньги прогулявшемуся земляку передать, или там получить из Мурманска какие-то вещи – вообще без вопросов. Отказов не было. Не помню такого и все!

Причем в денежных делах был очень щепетилен и таким образом отблагодарить себя просто не давал и даже обижался.

Один раз пришлось ехать рядом с ним на специальном кресле для второго водителя – мест не было. Приходилось вставать каждый раз, как кому-то требовалось зайти или выйти… Неудобно, но тогда об этом даже не думал – надо было ехать, значит – главное ехать, а все остальное… Дело происходило зимой, в самом разгаре, во время пиковых морозов.

Вдруг навстречу нам попадается грузовичок-«хлебовозка», который на всем ходу проскочил мимо мужичка, отчаянно голосовавшего на обочине.

Погрозив кулаком водиле грузовика, он остановился напротив мужичка и посигналил тому. Но ехать ему надо было в обратную сторону.

Давай, залазь сюда! – нетерпеливо, тоном, не терпящим возражения, скомандовал дядя Миша в ответ на какое-то блеяние промерзшего пассажира. Через километр-другой навстречу попалась рыжая «Татра» – рудовозка. Наш водитель несколько раз «мигнул» ей фарами. Рыжий внушительный самосвал остановился. Водитель вылез и подошел к окну дяди Миши.

Здорово! Довези мужика до Мурманска, околел совсем!

Довезу до Колы, мне в Молочный.

Ага! А ты знаешь, тут один чудак его в такой мороз не подобрал!

Поприезжали уроды за длинным рублем! – заворчал водитель, рисуя портрет «урода», полушопотом, чтобы женщины не слышали, в сочных выражениях. Он забрал пассажира и через минуту, отчаянно рыча, «Татра» скрылась где-то в морозной дымке, лязгая цепями на колесах..

Нельзя оставлять людей на обочине, особенно зимой! Холод – собачий, машины – редки! А вдруг замерзнет! На чьей совести душа будет? Вот то-то! Поэтому, кто так делает, мы воспитываем. Да, и еще денег зимой тоже грех с попутчика брать! – пояснял мне он.

Я недоверчиво хмыкнул.