Морская служба как форма мужской жизни

– Будет вам, недотепы! – повысил голос Торпедный катер. – У каждого на флоте своя работа, ни у кого не бывает ни легкого хлеба, ни дармового топлива! Но лодку эта ленивая ругань нимало не волновала. Она стояла, не шелохнувшись, только слышно было, как в ее борта бьют заряды дождя пополам с ледяной крупой, а с ограждения рубки стекают ручьями слезы. Потому что она стояла на постаменте и всегда чувствовала себя, будто бы только что всплывшей из гранита, базальта, прорвавшейся к небу и солнцу сквозь светлый, тяжелый, как сама планета, прочный бетон. Она знала о том, что есть еще лодки, всплывшие из гранита и базальта, с силой отбросив камни Забвенья. Значит, время пришло!

И уж точно – никакой ветер, даже ураган, никакая волна не покачнет лодку на ее последнем причале. Все крепления и опоры были рассчитаны грамотными опытными инженерами на любой, даже маловероятный случай!

Она, конечно, была просто старой подводной лодкой, бережно сохраненной людьми в память о подвигах моряков в той далекой, страшной войне. Еще не столько знала, сколько чувствовала всем своим стальным нутром, что у нее живая душа. В этой душе содержались частички души каждого из ее моряков со всеми их страстями: отвагой, ненавистью к врагам, нежностью и любовью к близким, оставленным ими дома, в городах и весях всей необъятной родной страны. За эту страну, за своих близких, за будущих друзей каждый из моряков был готов умереть, преграждая путь беспощадному врагу. Но настоящий воин должен сначала победить врага, а уж там дальше – как получится!

И это не для красного словца – так оно и было! А как раз душа у нее, у старой лодки «Катюши» действительно была живая!

И многие моряки ее боевого экипажа военных времен были бы с ней согласны – если бы только были живы и могли говорить. Она знала, что всплывающие из гранита ли, базальта ли, бетона подлодки или их легкие корпуса, ограждения рубок напоминали о героях и подвигах, не давали нам заболеть грибковой плесенью забвения! К ним прилетали ночами павшие подводники, неосязаемо лаская старую сталь своими бестелесными пальцами.

Чтобы люди помнили

Но люди помнили! Увидевшие как будто всплывшую лодку люди хотели знать о ней больше, о ее истории, о судьбах моряков.

А подводники гибли не только на той далекой, но и на недавно завершившейся Холодной войне. Так люди стали называть тихое противостояние. Хотя никто и ни в кого не стрелял, никого не бомбил всё это время, моряки гибли по-настоящему!

Люди ставили обелиски своим товарищам, павшим героям и помогали подводным лодкам всплывать из глубин забвения, которые были куда как страшнее сверхпрочного гранита и тяжелого базальта! Они не давали распадаться связи времен и связи поколений!

Значит, жизнь продолжается! И всплывали подлодки по всему миру, застывая на постаментах, на страже человеческой памяти! Лодок с целым корпусом, конечно, было мало. Но были и другие. У них видны только их рубки, часть легкого корпуса, а вокруг них в памятные дни собирались подводники уже не военных, а более поздних времен, вспоминали своих товарищей.

И они тоже оставались с нами, ибо подводники – это не просто работа, не просто служба… Это есть такая национальность, это братство! И память будет, пока есть на планете хоть один…

Вдруг зашел по пути старый товарищ, на чаёк с медом вареньем. Ходили когда-то вместе по морям, служили рядом…

Поделился старый моряк своими мыслями – как водится, особого согласия между ними и нет! Нет, ну в общем и целом, принципиально – вроде и да, конечно, ну кто против? А вот в деталях!

– Помнится, как-то замполит наш говорил, что мол, черт – то прячется в деталях! – сказал старый друг.

– Не черт, а – дьявол! – поправил хозяин.

– Хрен редьки не слаще! – наставительно ткнул пальцем в сторону люстры упёртый гость, и продолжил: – а ты знаешь, а ведь действительно – живое напоминание о героях и подвигах наших моряков, да еще через живых свидетелей, сформируется как психологическая подпрограмма на подсознательном уровне, и когда вдруг…

– Ух, ты, ну и завернул, профессор прямо!!!

Ну, а ты помнишь. Николаич, замполит как-то просвещал! Так вот, в таком случае моряк непременно поступит так, как поступали герои с его корабля, лодки – не хуже, иначе ему честь и совесть не позволят! Так во многих армиях мира поступают. Подвиги былых войн наизусть заучивают, да и у нас такое было – каждый вечер напоминали о воинах, навечно зачисленных в списки части!

Так то – читали, а тут тебе вот – живое напоминание! Лодка, которая сражалась в то время!

– Вот именно!

Поговорили. Вдруг замолкли оба одновременно. Кофе, настоящий, зерновой молотый, заварился. Хозяин достал кружки, всякие пирожки-конфеты-пряники уже стояли на столе в вазочке.

– М-М? – вопрошающе кивнул на кружку хозяин.

– Угу! – кивнул гость.

Хозяин достал из шкафчика фляжку, щедро плеснул из нее в предусмотрительно расставленные кружки. Нормально! В доме моряка гость должен быть накормлен и напоен!

Внук сидел у компьютера, ничего не видел, не слышал, поляна свободна!

– За ребят! За тех, кто в море!