Морская служба как форма мужской жизни

Утром следующего дня, пробираясь вдоль причальной стенки в опыстылевшее в своей безнадежности, заводоуправление, на установочное совещание к главному строителю, командир бросал искушенный взгляд на соседние корабли – как там порядок. Часть надстроек кораблей было окружено лесами. Что-то варили, что-то чистили, куда-то загружали агрегаты и аппаратуру – это ремонт. Вдруг Егор обратил внимание на шум и крики около одного из кораблей.

Он узнал своего старого знакомого, еще по учебе на командирских классах в Ленинграде, Вадима Рыкалова. Вадим командовал однотипным СКР из бригады противолодочных кораблей, стоявшей в дальнем гарнизоне флота, в одной из укромных глубоких губ у старого рыбацкого поселка.

Мельком пробежавшись взглядом по причалу, Егор все же отметил, что на сторожевике чего-то явно не хватает. И тут же понял – чего!

Рыкалов, распалившись до красна, кого-то отчитывал, не стесняясь в сочных выражениях.

– Ну и где ваше баковое орудие, товарищ командир БЧ-2? Куда вы его дели, я вас спрашиваю? А, матерь вашу в загробные рыдания в крестовину, и оград очный шпингалет? Где ваша гордость, артиллерист? Почему я вашу башню не вижу? Умело замаскировали? Когда дежурный по кораблю мичман Ластиков мне доложил, что пропала пушка, я, по своей простоте подумал, что вы куда-то засунули пистолет. Хреново, но – бывает! Ладно, думаю, найдем! Подхожу к нашему еще не очень прославленному кораблю – смотрю – а чего-то явно не хватает! Ага, нет бакового орудия, туды его два раза через брашпиль!

Где пушка, говорю, обормоты, лихорадку вам на все ваши вялые конечности!? Артиллерист, блин, что вы мне можете показать, кроме вашего деятельного раскаяния? Где тот самый Гарри Гудини, стыривший вашу матчасть, как он к нам на причал проник без визы и взвода слабоодетых ассистенток и поклонниц? Или это был Дэвид Коперфильд? Хоть какую «визитку с автографом вам подарил?

Командир перевел дух и лег на новый боевой галс.

– Помощник!!! У вас в составе дежурства и вахты – цельный десяток человек!

И что – как только я сошел с корабля, все услышали команду «смирно» и увидали три зеленых звонка в тумане, и – сразу же, как в той детской колыбельной – «Рыбки уснули в пруду, службу послали в…» Да, помощник, да! Именно туда и послали! По рифме! Скажете – нет!

Сразу и надолго! Ваша-наша вахта так устроена – кого не возьми – у всех мысли в том самом «черном треугольнике» Это не обязательно у матросов – у офицеров тоже, в тех же координатах!! Ну, дождетесь у меня!

Егор пригляделся – первой башни точно не было, на ее месте над палубой сиротливо возвышался лишь нагло распахнутый беззубый зев открытого барбета. Н-да-аа! Такое не часто бывает!

Стакан барбета выделялся на общем фоне девственностью своей окраски. Завод, однако, не зря дивмех предупреждал – знал товарищ сермяжную правду! Чудеса! Куда там этому Гудини – замучается!

– Дык это, была вчера… я же два раза ночью корабль обходил, и верхнюю палубу тоже. Была, чтоб мне шляпу съесть – была! А утром – нету! – растерянно отвечал мичман с повязкой «рцы» на рукаве потертой шинели.

– Ага! Нетути, значит? Пропили! Чую, пропили пушку-то вместе с артиллеристом! На дачу кому – ворон пугать? – издевался взбешенный командир – Что, скажете вы, кто-то положил орудие в карман и незаметно вынес? А? Ваши версии, о бдительные стражи? Говорите же, о обширный инфаркт организации корабельной службы!

Помощник командира, командир БЧ-2 тихонько стояли рядом, лихорадочно соображая. Чуть поодаль (чтобы не слышали разноса офицерам) стояли все вахтенные у трапа, дежурный по низам, дежурный по артиллерийской боевой части. По всей видимости, никто ничего вразумительного сказать не мог. А если и мог – то по своей дремучести не признавался. Однако, рано утром барбет был прикрыт выцветшим брезентом орудийного чехла.

Рыкалов вертел в руках фуражку, рыжие волосы стояли дыбом. Он повел всю толпу причастных лиц прямо на бак. Все расположились кружком, как раз там, где еще вчера ночью была башня с грозно торчащими стволами двух семидесятишести миллиметровых орудий.

Там все дружно, не сговариваясь, заглянули в издевательски скалившийся зев стального стакана подбашенного барбета, стараясь что-то там разглядеть, а вдруг башня, в самом-то деле, просто туда провалилась? Ведь загоняют же некоторые умельцы целое яйцо прямо в горлышко бутылки из-под портвейна! Увы, кроме разных приводов и прочих железяк там ничего не было. От избытка чувств Рыкалов плюнул вниз.

Башня не появилась, морок не рассеялся! Холера ясна, как говорят наши бывшие заклятые друзья поляки! Это был не страшный сон, не кошмары похмелья, эта была жизнь!

Дело небывалое – надо докладывать, орудие все-таки, но тогда точно станешь посмешищем на весь Краснознаменный флот! Рыкалов чувствовал, что объяснение этому существует самое простое, из серии «головотяпства со взломом», как говаривали бессмертный Остап Бендер и начальник штаба родной бригады.