Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Англия стала морской державой, приняв республиканскую модель, превратив своих королей в наследственные фигуры, чтобы скрыть господство лондонского Сити над интересами землевладельцев. Чтобы стать настоящей морской державой, Англия должна была связать людей денег с главным инструментом власти: когда флот Карла II и Якова II стал флотом лондонского Сити, Сити открыл свою казну. Новая политическая модель высвободила беспрецедентные ресурсы, которые были использованы для поддержания соответствующей морской стратегии. Хотя первый монарх новой системы, голландский стадхолдер, способствовал этому процессу, в дальнейшем новая система не нуждалась в королевском руководстве. Это было очень важно, поскольку, как заметил Йохан де Витт, наследственные системы часто не дают подходящих лидеров. Хотя англичане переняли олигархическую политическую структуру морского государства, они сохранили королевскую власть и статус земельной аристократии. Хотя во многом своей новой политической моделью англичане были обязаны голландцам, они создали структуру, которая позволила капиталистам разделить власть с мануфактурой и открытой аристократией. Открытая аристократия позволила капиталистам конвертировать коммерческую прибыль в элитный статус землевладельца.

Когда возрожденный англо-голландский флот разгромил французов при Барфлере, они преследовали разрозненные остатки флота Короля-Солнца в мелководных бухтах северной Нормандии. В Шербуре и Ла-Уге они сожгли несколько больших кораблей, включая легендарный флагман Людовика - Soleil Royal. Ван де Вельде Младший и Абрахам ван Дист запечатлели момент, когда военно-морские амбиции Людовика XIV пошли прахом вместе с его надеждами на создание универсальной монархии. Это мощное заявление о триумфе морской державы составило разительный контраст с карфагенским разрушением, которое Людовик рассчитывал наложить на побежденные морские державы.

В двух великих войнах 1688-1713 гг. Англия стала "морской державой, не имеющей себе равных". Морская мощь разрушила римские амбиции Людовика XIV, способствовала развитию английской торговли и расширила морскую империю. Вильгельм и английские министры, пришедшие к власти после его смерти в 1702 г., передали морскую власть от англо-голландского консорциума к британскому заповеднику по мере того, как угасала Республика. Став морской державой благодаря смещению власти от короля, первым актом парламента в мирное время в 1697 г. стала демобилизация армии Вильгельма на случай, если она станет инструментом королевской автократии. Английская безопасность, в отличие от голландской, зависела от боевого флота, а не от армий и крепостей. Это решение обеспечило Англии господство на море после возобновления войны в 1702 г., а в военной мобилизации преобладали наемники - профессиональные формирования, нанимаемые для войны. Такой подход был популярен среди политиков, выступавших против власти короны, и повторял выбор других морских держав. Британцы и через сто пятьдесят лет собирали наемные формирования для участия в Крымской войне. Парламент решил, что вклад Великобритании в союзные войны будет военно-морским и экономическим, а не военным. Даже в период экзистенциальных конфликтов 1793-1815 гг. Великобритания не призывала солдат в армию, кроме как для обороны страны, и не пыталась создать континентальную армию. Вместо этого она постоянно увеличивала налоги, чтобы содержать дорогостоящие стратегические инструменты классической морской державы - океанский боевой флот и крейсеры, обеспечивающие безопасность британской торговли. Выбор был фундаментальной частью статуса морской державы. Вильгельм понимал коммерческие императивы и стратегическую логику морской державы. В короткий мирный период между 1697 и 1702 гг. он неустанно работал над обеспечением торговых преимуществ для своих государств, направляя флоты на Балтику и разрабатывая договоры о разделе, которые обеспечивали колониальные территории и торговые преимущества для обеих стран, позволяя Бурбону стать королем Испании. Война разразилась из-за того, что Людовик недооценил решимость морских держав обеспечить безопасность торговли и сохранить франко-бельгийскую границу.

Несмотря на использование военно-морского флота в качестве средства сдерживания, Вильгельм III не нуждался в художественной пропаганде своего дяди: "Славная революция" закрепила морскую мощь в качестве основы новой политической системы. Его главной задачей было противостоять французской гегемонии на суше. Вильгельм и Мария превратили недостроенный дворец Карла II в Гринвиче в госпиталь для обветшавших моряков и отменили содержание Ван де Вельдов. Веррио, католик, был вынужден уйти в отставку. Однако новая иконография уже прижилась, художники нашли других покровителей: не только "стало модным заказывать корабельные портреты", но и Веррио вернулся на королевскую службу. Идентичность морской державы укоренилась в Англии, примером чему может служить "Королевский государь" Виллема ван де Вельде Младшего 1704 года.