Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

В начале нового века художественные языки морской державы были объединены на потолке Расписного зала военно-морского госпиталя сэра Кристофера Рена в Гринвиче, превратив самодостаточный дворец Карла в заявление о национальной значимости. Спроектированный для максимального воздействия, плакат, открывающий новую идентичность английской морской державы, был размещен у церемониальных ворот в Лондон. Госпиталь обеспечил британской морской державе культурное ядро, в значительной степени заимствованное или украденное, в то время как Расписной зал прославлял флоты, которые обеспечили трезубец океанов, ученых, которые помогут сохранить его, занимая задворки изображения, сосредоточенного на триумфе Вильгельма III и королевы Марии, успехе революции 1688 года и поражении католического абсолютизма Людовика XIV. Список жертвователей показывает, как королевское покровительство, богатые горожане и поместья отвергнутых якобитов финансировали дворец в стиле барокко для размещения пожилых и раненых моряков, людей, которые сражались и страдали, чтобы превратить хвастливый суверенитет Стюартов на море в ганноверскую реальность. Король, государство и богатство были объединены в едином жесте щедрости, который поставил море в центр британской идентичности, празднуя поражение континентального империализма, якобинского абсолютизма и меркантилистской экономики Бурбонов. Поскольку морское искусство следовало реалиям власти, художник должен был быть англичанином. Сэр Фрэнсис Торнхилл был выбран не только за свой талант, но и за национальность.

Будучи парадным въездом в Лондон, художественным воплощением динамичной культуры морских держав и популярной туристической достопримечательностью, Расписной зал нуждался в путеводителе. В книге Торнхилла "Объяснение картины в Королевском госпитале в Гринвиче" 1726 г. аллегорические изображения объяснялись на французском и английском языках. Хотя сказочный зал редко использовался для обедов, день рождения Вильгельма III в нем отмечался ежегодно.

Во время путешествия из Ганновера в Лондон Георг I сошел на берег в Гринвиче, где еще не достроенный Расписной зал стал мастер-классом английской исключительности. Размещение обветшавших морских людей в лучшем барочном дворце страны подчеркивало, что Великобритания является морской державой, а не континентальным государством, и флот стоит гораздо выше армии. После подчинения морской державе Ганноверская династия будет изображена на западной стене. Георг правил расширенным государством, включая Шотландию и Ирландию. Эти новые части Соединенного Королевства никогда не были полностью убеждены в концепции морской державы. Лоулендское большинство в Шотландии нашло возможности и выгоду в Акте об унии 1707 г.; якобинские горцы - нет, и, как и многие в Ирландии, они оставались проблемными. Преимущественно католические общины сопротивлялись английской идентичности, основанной на протестантизме и морской мощи, сохраняя связь с Римом и католическое отвращение к океанам. Влияние морской идентичности за пределами земель тюдоровской монархии, Англии и Уэльса, было в лучшем случае неравномерным. Королевский флот еще долгое время после 1707 г. оставался решительно английским, о чем свидетельствует пренебрежительное отношение графа Сент-Винсента к шотландским офицерам столетие спустя.

Новое государство и олигархические ценности морской державы, отражающие интересы земли и капитала, вызывали такую же ненависть и страх у континентальных автократий, как и у старых морских держав. К 1713 году Великобритания стала европейской великой державой, флоты, действовавшие с недавно приобретенных баз в Гибралтаре и на Минорке, командовали в западном Средиземноморье, а другие сдерживали российские амбиции на Балтике. Военно-морская мощь способствовала экономической экспансии, уравновешивала соперничество континентов и отвлекала имперских противников. Англичане, как и венецианцы в предыдущие века, уделяли много внимания европейской политике: в обоих случаях целью было создание стабильной, сбалансированной государственной системы, в которой уникальный статус держав был бы защищен, а их торговля - процветающей.