Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Мэхэн признавал, что Британия стала доминировать на море, победив Францию Бурбонов, после того как "Славная революция" 1688 г. создала политические и налоговые инструменты, необходимые для создания морской державы: всеохватывающее правительство, централизованные финансы и политически согласованные методы получения доходов, постоянные инвестиции в военно-морские активы и инфраструктуру, стратегическое превосходство флота и привилегии океанской торговли. Это был сознательный выбор, намеренно повторяющий построение других морских великих держав. Британия, подобно Афинам, Карфагену, Венеции и Голландской республике, стала морской державой благодаря активному формированию культурной идентичности, ориентированной на море. Этот процесс был обусловлен политическим выбором, поскольку власть имущие использовали государственные средства для строительства военно-морских сил, контролирующих море, и необходимых им баз, обеспечивая тем самым, чтобы корабли и сооружения передавали основную идею морской державы через морскую и сухопутную архитектуру, тщательно подобранные названия и религиозную принадлежность. Они строили морские храмы, которые служили выдающимися морскими и навигационными маяками, и украшали свои общественные пространства искусством морской силы, создавая самобытные культурные формы для выражения своих разнонаправленных интересов. Эта сознательно созданная идентичность распространилась за пределы политических элит и заинтересованных сторон: она перетекла в народную культуру, керамику, монеты, граффити, книги, печатные изображения и к 1930-м годам в кинематограф. То, что многие из этих продуктов спонсировались, одобрялись или иным образом поддерживались государством, подчеркивает национальную значимость проекта. Эта культура находила поддержку у тех, чьи средства к существованию были связаны с океаном, или у сторонников прогрессивной политики, а затем перетекала в более широкие слои населения. Более того, она активно распространялась. Монеты несли послания о морской мощи через весь торговый мир от древнего Тира до имперской Британии, используя изображения кораблей, божеств и власти для выражения права собственности на океаны. Поскольку государства, обладающие морской мощью, были по сути олигархическими, эти варианты отражали дискуссию и мнение большинства. Во всех государствах, обладающих морской мощью, существовала активная оппозиция, которая настаивала на очевидных приоритетах - земле, армии и сельском хозяйстве. Эта оппозиция, часто аристократическая и социально элитарная, была важнейшей частью политического дискурса, поддерживавшего существование государства-морского держателя. Один из таких аристократов, Фукидид, был серьезным критиком политических последствий морской державы, хотя и объяснял ее стратегическое влияние. Выбор в пользу морской державы длился лишь до тех пор, пока политическая нация была готова его поддерживать. Жестокая судьба Йохана де Витта в 1672 г. показала, как быстро может быть разрушена созданная идентичность . Сформировав и возглавив в течение двух десятилетий самобытную морскую республику, де Витт был буквально разорван на куски на улицах Гааги теми, кто хотел вернуться к более древней традиции княжеского правления. Изучение того, как такая идентичность была создана в пяти государствах, поскольку ни одно из них не было идентичным, даже если они имели много общих элементов, и почему эта попытка провалилась в шестом, показывает, что этот процесс должен был быть политически мотивированным, экономически привлекательным и стратегически эффективным.

То, что государства, обладающие морской мощью, применяют стратегию морской мощи, как правило, смешивает значение слова и словосочетания, но эта проблема легко решается. В современном мире Россия, Китай и США обладают морской мощью - стратегической возможностью, которой может воспользоваться любое государство, имеющее побережье, деньги и рабочую силу, но эти континентальные военные сверхдержавы не являются морскими державами. Море в лучшем случае является второстепенным фактором их идентичности.

В книге рассматриваются природа и последствия культуры и идентичности морских держав на основе коллективного анализа пяти великих держав - Афин, Карфагена, Венеции, Голландской республики и Великобритании. Эту группу можно отличить от сухопутных аналогов, таких как Россия, морских государств, таких как древний Родос и ранняя современная Генуя, и морских империй, таких как Испания и Португалия. Все пятеро создали идентичность морской державы, используя идеи и опыт предшественников, интеллектуальные долги, которые открыто признавались. В совокупности они сделали больше для развития торговли, знаний и политической интеграции, чем их сухопутные коллеги: они сформировали глобальную экономику и либеральные ценности, которые определяют современный западный мир.