Морские дьяволы

Оглянувшись на Стаса, я увидел, что он держит перед собой кулак с поднятым большим пальцем. Затем он той же рукой указал на часы и вновь под­нял вверх палец. Надо отдать Стасу должное: он никогда не скупится на похвалу, когда ты ее заслу­жил… Я настолько выбился из сил, что не мог даже держаться в воде, поэтому ухватился рукой за один из горизонтально натянутых канатов и повис на стальной сети. Стас подплыл ко мне по сделан­ному проходу и ухватился за тот же канат. Но если я просто отдыхал, держась за сеть, то Стас искал способ, как преодолеть и это препятствие. Ширина ячеек составляла двадцать сантиметров (или две ладони в водолазных перчатках). Голову туда еще можно было просунуть, но плечи уже не проходили. Протащить же через ячейку дыхательный аппарат казалось совершенно невозможной операцией. Канаты толщиной в палец перепилить или переку­сить было нельзя. Во всяком случае, имеющимися в нашем распоряжении подручными средствами. Собственно, кроме водолазных ножей да электро­дрели-отвертки на поясе у Стаса, никаких других инструментов мы не имели.

В этот момент Стас заинтересовался проволочными стяжками в местах их наложения. Связываю­щая канаты проволока была довольно тонкой – миллиметра полтора, максимум – два. Но скруче­на она оказалась настолько плотно, что я даже ног­тем не смог подцепить ее за край. Пока я изучал эти крепления, Стас переместился ближе ко мне, жестами велев оставаться на месте, а сам куда-то уплыл. Его не было около двадцати минут. Когда же он наконец выплыл на меня из темноты, у него в руках был метровый отрезок металлической трубы и четырехметровый кусок стального троса. И то и другое он подобрал со дна. На пути к гавани нам попалось немало такого мусора. Вот только что он собирался делать с этим мусором?

Словно отвечая на мой вопрос, Стас обмотал обрывком троса два соседних каната, ловко связал концы троса между собой, вставил в образовав­шуюся петлю отрезок трубы и начал ее вращать. В качестве точки опоры он использовал саму сталь­ную сеть, встав на нее ногами. Только теперь мне стал понятен его замысел. В том месте, где Стас стягивал канаты, удерживающая их проволока по­степенно разжималась. Еще немного, и я смог под­цепить ее острием своего ножа. А дальше, как го­ворится, было делом техники.

Стас с помощью обрезка трубы и куска стально­го троса стягивал канаты, а я ножом разгибал про­волочную скрутку. Так миллиметр за миллиметром я разогнул всю проволоку, и она, отцепившись от стального каната, скрылась в глубине, опускаясь на дно. Стас тут же распутал трос и обмотал им другую пару канатов. Со второй скруткой мы спра­вились быстрее (наверное, овладели определен­ным навыком), и через несколько минут еще одна проволочка отправилась на дно. Вскоре та же участь постигла третью и четвертую скрутку. Ору­дуя своей трубой, Стас как мог раздвинул осво­божденные канаты. В результате одна из квадрат­ных ячеек сети приобрела форму неправильной ок­ружности с диаметром раза в два больше первоначальной. Примерившись к отверстию, Стас стянул с плеч акваланг, затем выпустил изо рта за­губник и, сунув акваланг мне в руки, нырнул в рас­ширенную дыру. Все произошло настолько быст­ро, что я не успел его остановить. Мне оставалось только смотреть, как мой товарищ проплывает сквозь противодиверсионную сеть, моля бога и всех морских дьяволов о том, чтобы раздвинутые канаты не сошлись в прежнее положение… Есть! Стас проплыл в дыру с филигранной точностью, лишь краем ласта задев один из канатов. Я сейчас же передал ему его дыхательный аппарат, он вста­вил в рот загубник, и мне сразу стало легче на душе.