Морские дьяволы

Ворохов и Бизяев понимающе переглянулись. Предложенный капитаном план подкупал своей на­ивностью, но вместе с тем был абсолютно нереа­лен. Элементарная проверка списка команды сразу выявит посторонних, поэтому сойти за мат­росов «Владимира Серова» им не удастся. А если досмотр судна будет проводиться не в открытом море, а в порту и досмотрщики не будут ограниче­ны во времени, то, как ни маскируй блок АЗУ, его все равно обнаружат. Оба офицера прекрасно это понимали. Бизяев с надеждой смотрел на своего друга, а Ворохов мучительно искал выход из со­здавшегося положения, но пока его не находил.

«Владимир Серов» ощутимо сбавил ход. Замед­лил движение и американский корабль. Станислав понял: сейчас с борта эсминца спустят катер с до­смотровой группой. Секунды таяли. Нужно было срочно на что-то решаться. Но, кроме мысли о самоубийстве, ничего больше не приходило в го­лову командира разведгруппы «морских дьяво­лов».

За кормой американского эсминца внезапно вскипела вода, а из пены выросла рубка подвод­ной лодки. Заметив всплывшую на поверхность субмарину, капитан сухогруза схватился рукой за голову и растерянно пробормотал:

– Эх, мать! Еще и подлодку прислали.

В этот момент за его спиной оглушительно уда­рилась о стену распахнутая настежь дверь капи­танской рубки. Оттуда выбежал вахтенный матрос и срывающимся от волнения голосом закричал:

– Радиограмма! Открытым текстом, по-русски! Сухогруз «Владимир Серов», следуйте прежним курсом! И подпись – командир АПЛ «Барс» Пет­ровский! Да вы сами послушайте, ее постоянно передают!

Обогнав замешкавшегося капитана, Ворохов и Бизяев влетели в капитанскую рубку. Из динами­ков установленной в рубке рации звучал хорошо знакомый им голос капитана второго ранга Пет­ровского.

– Руль право на борт! Разворот девяносто гра­дусов! – скомандовал Майкл Дженингс в микро­фон станции внутрикорабельной связи.

– Ты что делаешь?!! – взорвался Трентон. – Их нельзя упускать!!!

– А это ты видел!!! – Командир эсминца вытя­нул руку в сторону иллюминатора, за которым по­явилась всплывшая в надводное положение рос­сийская подводная лодка. – На борту этой крошки есть крылатые ракеты в количестве шестнадцати штук и еще два десятка торпед, а чтобы отправить нас на дно, хватит и одной!

Больше не обращая внимания на инспектора ЦРУ, он снова поднес ко рту микрофон внутрикора­бельной связи и повторил:

– Курс прежний! Мы возвращаемся на базу!

Стоя у ограждения правого борта, морские офи­церы наблюдали, как разворачивается американ­ский эсминец. Описав широкую дугу, он лег на об­ратный курс. Вскоре военный корабль превратился в плохо различимую темную точку на горизонте. Но возвышающаяся над водой, словно сторожевая башня, рубка российской подводной лодки по-прежнему сопровождала сухогруз. Бизяев, пере­гнувшись через ограждение, помахал субмарине рукой. Порыв ветра швырнул ему в лицо срывающиеся с гребней волн мелкие брызги. Данил смах­нул ладонью повисшие на ресницах соленые капли и, повернув к Ворохову свое мокрое, но счастли­вое лицо, продекламировал ему строчку из однаж­ды услышанной песни:

– И брызги морские слепили глаза.

– Серебряные, – поправил его Станислав.

– Что? – не понял Данил.

– Там поется «серебряные брызги», – повторил Станислав.

После чего оба офицера весело рассмеялись.