Морские дьяволы

Через двадцать минут полета вертолет опустил­ся на взлетную площадку эсминца «Роуэл». Спус­тившись по вертолетному трапу, Трентон увидел перед собой Майкла Дженингса, в числе других офицеров из команды эсминца встречающего его на палубе своего корабля. Дженингс протянул Трен­тону руку для приветствия и изумленно спросил:

– Что за странный приказ, Джон? Задержать гражданское судно? И на каком основании? Рус­ские будут здорово возмущены.

Вместо ответа Трентон вынул из кармана сло­женный вчетверо листок факсимильной ленты с от­ветом, полученным из управления береговой охра­ны, и, развернув его, сунул в руки командиру эс­минца.

– Российский сухогруз «Владимир Серов», вы­шедший сегодня ночью из Ньюпорт-Ньюса, прохо­дя по Чесапикскому заливу, в 06.25 застопорил ход и лег в дрейф. Находился в дрейфе ровно двадцать минут, затем продолжил движение прежним кур­сом! – кратко пересказал Трентон содержание по­лученного отчета.

– Гм, – Майкл Дженингс задумчиво почесал подбородок. – Мне, конечно, известно, что при проходе фарватера судно не должно застопори­вать ход. Но, согласись, нарушение морского уста­ва не дает нам права задерживать российский су­хогруз.

– Мне наплевать на устав! – воскликнул Трен­тон и выхватил листок из рук командира эсмин­ца. – Мне нужны русские боевые пловцы, которых принял на борт сухогруз, когда лежал в дрейфе! Да-да, Майкл! Сегодня на рассвете с базы Нор­фолк скрылись проникшие туда ночью русские морские диверсанты. У них как раз хватило време­ни, чтобы, проплыв через бухту, к шести двадцати пяти оказаться в заливе, где их и подобрал рос­сийский сухогруз. Но им не удастся сбежать! Ты, Майкл, остановишь русское судно, а мои парни, – он кивнул на выгрузившихся из вертолета морских пехотинцев, – вытащат их оттуда!

На этот раз командир эсминца ничего не отве­тил, лишь утвердительно кивнул головой и напра­вился обратно в капитанскую рубку. Трентон пос­ледовал за ним. Морские пехотинцы остались на вертолетной площадке.

Капитан сухогруза вошел в свою каюту, которую предоставил двум поднятым на борт аквалангис­там. Он не знал, кто они, не знал их воинских зва­ний и фамилий, только имена: Данил и Стас, кото­рые они сами ему и назвали. Аквалангисты выгля­дели крайне измученными и, выпив по паре стаканов крепко заваренного горячего чая, сразу уснули. Однако, когда капитан спустя час осторож­но вошел в каюту, оба мгновенно открыли глаза и внимательно посмотрели на него.

– У нас, ребята, похоже, возникли проблемы, – произнес капитан, отвечая на вопросительные взгляды своих гостей. – С американского военно­го корабля по радио получен приказ: застопорить ход, лечь в дрейф и приготовить судно к досмот­ру… Как я понимаю, американцы загоношились по вашу душу? – добавил он после короткой паузы. Оба аквалангиста утвердительно кивнули.

– Ничего, парни, прорвемся, – улыбнулся ка­питан. – Через пяток миль начинаются нейтральные воды, там они нас не достанут. Не та юрисдикция. Так что отдыхайте и ничего не бойтесь. – Капитан шагнул к выходу, но на пороге каюты остановился и, повернувшись к своим гостям, внезапно ска­зал: – Мне эта Америка уже самому вот где сидит, – для большей наглядности он чиркнул себя ладонью по горлу, после чего вышел и закрыл за собой дверь.

Но боевые пловцы отнюдь не разделяли искрен­ней убежденности капитана сухогруза о том, что нейтральные воды заставят американских военных отказаться от своих намерений. Бизяев откинул одеяло и вскочил с койки. Он был в матросской тельняшке, тренировочных штанах и шерстяных носках, которые нашли для него матросы.

– Что будем делать, Стас? – взволнованно спросил Данил.

Станислав неторопливо поднялся и, усевшись на койку, сказал:

– Давай-ка еще по стакану чая.

Данил несколько секунд непонимающе смотрел на своего друга. Потом на его лице появилась улыб­ка, он шутливо ткнул Станислава кулаком в плечо и ответил:

– Давай! Ты прав, не будем пороть горячку.

Быстро заправив койку, офицеры натянули по­верх своих тренировочных штанов матросские брезентовые шаровары, надели на ноги чьи-то ста­рые кеды и в таком виде вышли из каюты. Остано­вившись в коридоре, Ворохов снял с шеи шнурок и одним из двух висящих на нем ключей запер дверь каюты. Вторым ключом запирался личный сейф ка­питана сухогруза, куда Станислав поместил снятое с обшивки американского атомохода записываю­щее устройство. Покинув каюту, офицеры подня­лись в капитанскую рубку. Капитан встретил их ободряющей улыбкой. Но, заметив его слегка под­рагивающую щеку, Ворохов понял, что он сильно волнуется.

– Уже четыре раза повторяли свой приказ. Все требуют остановиться, – заметил капитан и недо­вольно дернул головой. – Только, я так думаю, могли бы они нас догнать, не зудели бы в эфире. Чувствуют, что ничего у них не выйдет, вот и зудят. Нейтральные воды – вот они! – добавил он и вытя­нутой рукой указал на широкий иллюминатор капи­танской рубки, за которым до самого горизонта тя­нулся океан.

При этом у капитана было такое выражение, словно он зрительно различал проходящую по океану границу нейтральных вод.