Морские досуги №7 (Женские)

После такого изумительного вояжа, моря, солнца, первозданной красотищи, слова шкипера отнюдь не ласкали слух, хотя и были произнесены с неподражаемым одесским прононсом. Нам нужно было торопиться: по склону уже медленно, выверяя каждый шаг, спускалась наша новоявленная Анджела Дэвис. Но Балаганов не унимался. Перед самой дверью он преградил нам дорогу и вкрадчиво задал, видимо, свой любимый вопрос:

– Так вы что не читали инструкцию?

– Вот эту что ли, про штормовые баллы? – Я указала рукой на открытую дверь.

– Нет, вот эту! – Здесь Балаганов отработанным движением выбил пяткой фиксирующий камень, и дверь затворилась прямо перед нашим носом, а взору предстала другая таблица, которая и должна была нас проинструктировать два с половиной часа назад. Перечень из многочисленных пунктов подвергся энергичному тычку юнги:

– Вот! Пункт второй гласит: ка-те-гори-чески за-пре-ща-а-ется…

– Да, ясно всё, – и я, сделав ложный пас, перехитрила разгорячившегося оратора. – Вы бы лучше нас до плаванья так пламенно инструктировали, – добавила я, открывая дверь.

– И хоть бы людей учили управлять рычагами, – не преминула подлить масла в огонь Юлия. Балаганов прямо закипел весь от такой наглости.

Я всё-таки прорвалась внутрь. Шкипер и Юлия прошествовали за мной и тихо наблюдали за нашим недолгим разговором со Швондером, который надел на своё сизо-выбритое лицо маску индифферентности и неподкупности. Он повторил все балагановские доводы, характеризовавшие нас как закоренелых морских пираток. Но отсюда следовал совсем парадоксальный даже для Одессы вывод: мы не достойны получить назад документы, удостоверяющие наши преступные личности. Зря я пыталась внушить ему, что должный инструктаж мы не получили не по своей вине. Наткнувшись на непробиваемую стену его непонятного упрямства, я тут же в голове прокрутила спасительную комбинацию, вспомнив стоящий неподалёку на пригорке домик пункта милиции. Но напоследок я всё же риторически спросила:

– Так не отдадите паспорта?

– Нет! Надо было читать инструкцию.

– Юля, выходим! – Сказала я громко, и шёпотом добавила, – у меня есть идея, ты встречай Ленуську, а я вон туда. – И я глазами показала на строгую вывеску. Юлия понимающе наклонила голову, а я с места в карьер рванула в горку – на свидание с очередным книжным персонажем. Елена-Анджела уже преодолела крутой спуск и не спеша приближалась.

– Инструкцию читать надо было, – только и услышала я вслед навязчивую балагановскую сентенцию…

Когда я, как вихрь, ворвалась в служебное милицейское помещение, мне навстречу из-за письменного стола поднялся сам Остап Сулейман Берта Мария Бендер-Бей – высокий красивый брюнет лет тридцати трёх в полном дежурном обмундировании, явно не ждавший в этот день никаких потрясений. Выражение скуки на его лице сразу сменилось живейшим интересом. Я с порога выпалила подготовленную обличительную речь, потребовав вернуть похищенные у нас паспорта немедленно. Остап во время моего страстного монолога, обогнув стол, подошёл к окну, из которого открывался чудесный панорамный вид на залив и лодочную станцию, при этом он продемонстрировал эффектное синее галифе и начищенные до блеска чёрные сапоги. Новенькая портупея ловко обхватывала могучий торс Великого Комбинатора, а сбоку, как и полагается – кобура. Обернувшись, он сразу же предложил мне пройти вместе с ним на место преступления.

Судя по всему, и я, и мой вдохновенный спич сильно поразили Бендера. Даже некое легкое смущение промелькнуло на его красивом мужественном лице. Смущение это он постарался замаскировать поиском фуражки.

Роскошный головной убор с кокардой и золотым шнуром не сразу, но был найден в шкафу и водружён на буйную головушку потомка янычар. Я сразу вспомнила крылатую фразу Александра Ивановича Корейко: «Фуражечку милицейскую не забудьте!»

Затем Остап галантно открыл дверь, пропуская меня вперёд себя. Мы спустились вниз по крутой лесенке. Я даже её не запомнила, когда неслась сюда за помощью. По дороге к хижине Швондера я возобновила свою словесную атаку на паспортиста-гусекрада. Бендер молча кивал. Я скосила глаза сначала на капитанские погоны, а потом на медальный профиль моего сопровождающего. Бендер, усмехнувшись, перехватил мою мысль:

– Разбираетесь в званиях?

– С детства, товарищ капитан.

– Не волнуйтесь вы так! Сейчас разберёмся, – и он улыбнулся мне по- гагарински лучисто.

Да, рост Остапа Ибрагимовича составлял примерно сто восемьдесят пять сантиметров, а с фуражкой – и все сто девяносто.

– Подумать только, мы его по всей Одессе разыскиваем, в театрах, на концертах, а он сидит себе в милицейской будке на пляже, как в бразильском бунгало… Подпольный милиционер… – Проносилось у меня в голове.