Морские гезы

Капитан английского корабля понял свою ошибку, когда между нами было от силы полмили, и начал поворачивать вправо. Его команда засуетилась, работая с парусами. Опоздали, потому что мы проскочили у них по носу на дистанции больше кабельтова. Прогрохотал выстрел из погонной пушки. Судя по ядру, шестифунтовка. Прицел взяли низко. Ядро первый раз коснулось воды метрах в ста от носа корабля, попрыгало на волнах и занырнуло, не добравшись до иола. Второго выстрела не последовало. Видимо, всего одно погонное орудие. Вместо того, чтобы развернуться и дать по нам бортовой залп, а судя по портам, на каждом борту у него по семь пушек, английский капитан приказал поворачивать вправо, в нашу сторону. Я тоже начал поворачивать вправо, на ветер. Уверен, что этот ублюдок не сможет идти так же круто к ветру, как иол. Что вскоре и подтвердилось. Когда между нами было семь-восемь кабельтовых, погонная пушка выплюнуло еще одно облако черного дыма и шестифунтовое ядро, которое на этот раз было направлено выше, но мимо. Настырности капитану было не занимать. Еще около часа он гнался за нами, пока дистанция между судами не увеличилась миль до трех, но больше не стреляли, понимая, что попадут только в случае огромной удачи. Если бы она была на их стороне, уже бы захватили иол.

Часа два я шел этим курсом, чтобы уж точно оторваться от преследователя, а потом лег на прежний. Так мы выйдем к материку западнее, чем надо, зато на мелководье больше шансов убежать от больших кораблей.

До Антверпена добрались поздно вечером. Городские ворота уже были закрыты. Я ошвартовал иол на нашем постоянном месте в нижнем конце пристани. Ночь разбил на две вахты. Первую будет стоять Маартен Гигенгак, а вторую, более тяжелую, — Ян ван Баерле. Матросу утром работать на выгрузке, а шурин будет отсыпаться.

В последние два раза пушки не проверяли. Видимо, среди предыдущих не оказалось ни одной бракованной. Появилась другая проблема. Главный интендант Диего де Сарате начал вести разговоры о том, что в казне мало денег, что им удобнее платить оптом, за дюжину. Я сразу прекратил их, предупредив, что после первой неоплаченной партии больше ничего не привезу. Я ведь жил в двадцать первом веке в России и познал на собственной шкуре, что такое «долговой крючок». Чем больше тебе становятся должны, тем труднее уйти, а судиться с властью что тогда, что сейчас себе дороже. Приготовился и на этот раз твердо отстаивать свою позицию. Как ни странно, заплатили мне сразу и без разговоров. Видимо, пушки нужны позарез.

— Мне надо сходить в город, — сказал Ян ван Баерле, когда закончилась выгрузка. — Повидать знакомого.

В Сэндвиче у него завелись приятели из эмигрантов-протестантов. Ян частенько сидел с ними в пабе. Наверняка и в Антверпене уже есть. В его возрасте положено сбиваться в стаю, чтобы чувствовать себя взрослыми. Я не мешал. Пусть поговорят о революции. Когда-то она случится, правда, забыл, когда именно. Помню, что в следующем веке Голландия будет воевать с Англией. Надеюсь, без моего участия.

— Иди, — отпустил я. — Самое позднее через час ты должен быть здесь. Начнется отлив.

— Успею! — заверил юноша.

Он надел свою самую нарядную темно-коричневую шляпу, напоминающую лаваш на плоском круге и украшенную пером фазана, и засунул за пояс свой пистолет, спрятав рукоятку под дублет. В город разрешалось заходить только с ножом или кинжалом на поясе и посохом или тростью. Все остальное стража могла конфисковать. То, что Ян ван Баерле взял с собой пистолет, насторожило меня. Просто так рисковать такой ценной игрушкой он бы не стал. Значит, идет не на встречу с приятелем, а я пообещал Маргарите ван Баерле оберегать этого самоуверенного сопляка. Жена и теща не простят мне, если он во что-нибудь вляпается.

— Маартен, я тоже пойду в город. Если услышишь стрельбу, заряди пушку, но из каюты не вытаскивай, — приказал я своему матросу, засовывая за пояс штанов стволы и пряча под дублет рукоятки двух пистолетов и напяливая на голову матросскую соломенную шляпу с узкими полями, наподобие тех, в каких в годы моей советской юности ходили пенсионеры.

Я был уверен, что шурин осядет в какой-нибудь таверне неподалеку от порта. Оказалось, что ему надо дальше. Причем, судя по тому, что постоянно спрашивал дорогу, раньше там не бывал. О конспирации Ян ван Баерле не имел никакого представления. В отличие от меня, он не смотрел фильмы про шпионов, поэтому ни разу не оглянулся и не проверил, нет ли «хвоста». Так что зря я напяливал шляпу матроса. Шурин не заметил бы меня, даже если бы я отставал всего на пару метров. Его целью был двухэтажный каменный дом в тихом районе. Дома здесь с более широкими фасадами, чем в Роттердаме, и чаще встречаются с выступающими вперед верхними этажами. Иногда верхний этаж настолько выдавался вперед, что живущие напротив могли бы, вытянув руку из окна, пожать соседскую. Ян ван Баерле постучал бронзовым молотком на бронзовой цепочке по бронзовому кругу, прибитому к двери. Дверь открылась, и юношу впустили внутрь.