Морские гезы

Да, галеоны захватывать — это вам не одномачтовых купчишек шмонать!

Гостям я сказал другое:

— Так понимаю, вам нужен мой опыт. Какую оплату за него предлагаете?

— С первых трех захваченных галеонов или каравелл десятая часть твоя. Плюс доля твоего корабля. Он будет иметь, как гукер — три доли буйса, — перечислил адмирал. — Только команду тебе придется пополнить, мы людей пришлем.

Предложение было заманчивое.

— В бою командую я. Если не будете в точности выполнять мои приказы, сразу уйду, — потребовал я.

— Конечно! — согласился он и поставил меня в известность: — Мы собираемся через три дня выйти на промысел.

— Сначала я должен осмотреть ваши корабли, потом оснастим их нужными приспособлениями и проведем тренировки, — сказал я.

— Некогда нам ждать! В бою потренируемся! — самоуверенно заявил потомок Арденнского Вепря.

Меня опередил Биллем ван Треслонг, молчавший до этого и ненавязчиво и внимательно посматривавший на меня:

— Он дело говорит. Надо потренироваться, иначе опять зазря потеряем суда и людей.

— Ладно, потренируемся, — сразу сник Вильям ван дер Марк.

Подозреваю, что от Арденнского Вепря ему досталась только любовь к грязи.

— Где сейчас ваш флот? — спросил я.

— Стоит на рейде возле устья, — ответил Биллем ван Треслонг. — Мы на небольшом буйсе добрались. Утром пойдем обратно.

— Я присоединюсь к вам, — пообещал им.

Утром шел дождь, мелкий и нудный. Англия привычно окрасилась в традиционный серый цвет. Буйс был беспалубный, с небольшим навесом над местом рулевого, который медленно поворачивал штурвал, казавшийся неприлично большим для такого корыта. Наверное, позаимствовали с большего судна. Ветра почти не было, поэтому парус не поднимали. Он был рейковый. Мачта одна, почти посередине буйса. Примерно от начала второй трети ее к бортам шли две деревянные подпорки. Голландским рыбакам в отваге не откажешь. Я бы на таком суденышке не рискнул выйти в Северное море, особенно осенью. Хотя, скорее всего, этот буйс раньше занимался прибережным ловом и в штормовую погоду его вытаскивали на берег. Отливное течение медленно несло его в море. Адмирал и его заместитель сидели на банке, закутавшись в серые шерстяные плащи. Дирк ван Треслонг остался в Сэндвиче. Мы договорились, что он перейдет на мой корабль, будет командовать десантом. Может быть, заодно и за мной присматривать. Но лучше он, чем пастор, который на каждом большом судне должен вдохновлять экипаж умереть за свободу Нидерландов. Комиссаров изобрели не большевики.

Меня рассказали, что дисциплина у гезов жесткая. Устав им написал сам Вильгельм, князь Оранский. Кто не умеет воевать, тот пишет уставы. Каждый гёз обязан был убить труса, если таковым вдруг окажется его товарищ. За сон на вахте в первый раз выпорют. Во второй раз еще и три раза скинут в воду с мачты. В третий накинут на шею петлю и поволокут за лодкой к берегу, где и оставят живого или мертвого. Кто поднимет оружие на своего, этим оружием его руку пригвоздят к мачте. Само собой, наказывали за богохульство, но меру избирал капитан, а не пастор. Иначе не с кем будет идти в бой. Зато первому ступившему на борт вражеского корабля полагалась двойная доля из добычи. Если учесть, что первый редко доживал до раздела добычи, князь Оранский — неглупый человек. Самое забавное, что в морские гезы запрещено было зачислять пиратов. Поскольку я захватывал турецкие корабли, пиратом, видимо, не считаюсь.

Флот адмирала Вильяма ван дер Марка состоял из двух гукеров и примерно трех десятков разнокалиберных буйсов. Первым делом я осмотрел гукеры, показал, где на них надо будет установить «вороны». Решил использовать старое изобретение римлян. Буйсы были слишком малы для такого изобретения. Я отобрал самые большие буйсы с палубами, на которых стояло по два-три фальконета калибром один-три фунта. Всего одиннадцать, чтобы количество паев равнялось двадцати, легче было делить добычу. Остальные посоветовал оставить в Сэндвиче, распределив пушки и матросов на отобранные суда. И одиннадцать, в общем-то, слишком много, только мешать будут друг другу, но надо было показать ребятам, как захватываются большие корабли. Продемонстрировал им маленький якорь-кошку с концом с мусингами и начертил схему деревянного трапа с железными крючьями сверху, чтобы зацеплять за фальшборт, и упорами, чтобы не прижимался в борту судна. На каждом буйсе должен быть два трапа и три-четыре якоря-кошки, а на гукерах — вдвое больше и того, и другого плюс один «ворон». Когда все приготовят, пусть позовут меня. Я буду в Сэндвиче оборудовать свою шхуну. Тогда и займемся тренировками.