Морские гезы

Купец Ханс ван Асхе купил у меня французское вино, а его кузен — соль. Пока шла выгрузка, я прикидывал, какой и куда повезти товар? Можно было мотаться в каботаже по Северному морю или и дальше возить вино из Франции, но денег много не заработаешь. Больше принесут сахар и вино из Мадейры, но был риск нарваться на испанские военные корабли. Попадешь в штиль неподалеку от берега — и станешь добычей военной галеры, отбиться от которой силенок маловато. Как и от пиратов на Балтике, особенно в узком Финском заливе, если попробовать торговать с русскими. Говорят, они уже построили Иван-город напротив Нарвы, в котором взимают щадящие пошлины с английского сукна и чугунных пушек.

Сомнения мои разрешились в последний день выгрузки. Матросы уже зачищали трюм, сметая остатки соли к середине его, чтобы погрузить в «парашют» — квадратный кусок брезента на стропах, прикрепленных одни концом к углам, а другим зацепленным на крюку грузовой стрелы. На пристани появилась процессия из трех человек с рапирами на поясе, как здесь ходили только знатные на службе у королевы. Впереди вышагивал рослый и плотный мужчина лет двадцати восьми без головного убора, с длинными, спутанными, черными, курчавыми волосами, обрамляющими круглое лицо с длинной бородой, скомканной, будто ею недавно протерли стойку в пабе. Короткий плащ, дублет и штаны, простые, не раздутые на бедрах, из серой материи, как у гёзов (нищих), но лучшего качества. На ногах сапоги из тонкой кожи для верховой езды. Ногти на пальцах рук были длиной на зависть модницам двадцать первого века с их накладными ногтями, но маникюр был нанесен только под кончики изнутри и имел черный цвет. Судя по волосам и ногтям, это адмирал Вильям ван дер Марк, барон Люме. Адмиралом сейчас называют любого, у кого под командованием больше одного корабля. Говорят, Вильям ван дер Марк поклялся не стричь волосы и ногти до тех пор, пока не очистит Нидерланды от испанцев. Чего только люди не придумают в оправдание своей лени и нечистоплотности! А может, старался походить на своего предка-тезку, рыцаря-разбойника по кличке Арденнский Вепрь. Тот в прошлом столетии почти всю сознательную жизнь провел в Арденнском лесу, пытаясь завоевать место Льежского епископа, пока не был схвачен и казнен по приказу императора. Рядом с ним вышагивал длинный тип лет сорока, в небольшой черной шляпе с узкими и загнутыми вверх полями и тремя яркими разноцветными перьями, выдернутыми из хвоста какой-то тропической птицы, неизвестной мне. На типе был серебристый дублет с белыми гофрированными воротником и манжетами, вышитый золотыми нитками елочкой, красновато-коричневые штаны, расшитые тройками вертикальных полос, двумя золотыми и между ними серебряная, бледно-синие чулки с серебристыми подвязками и серебристые башмаки с пробковыми подошвами. Всё дорогое, но давно не стиранное. Чулки и туфли заляпаны грязью, скорее всего, вчерашней, потому что сегодня дождя не было. Это, видимо, Биллем ван Треслонг по кличке Долговязый. Буду называть его на голландский манер Биллемом, потому что имя Вильям стало слишком популярным среди дворян. За ним шел племянник Дирк, выглядевший намного лучше, чем во время нашей последней встречи. Он был весь в черном, кроме белых чулок и белых гофрированных воротника и манжет. Племянник, увидев меня, что-то сказал своему дяде, а тот адмиралу. Наверное, подсказал, кто из находящихся на палубе джекасса капитан и судовладелец по имени Александр ван Баерле.

— Я приветствую отважного борца с инквизицией! — начал с этой фразы наше знакомство Вильям ван дер Марк, после чего назвал свое имя.

— Приветствую грозу испанского флота! — произнес я в ответ.

Адмирал обнял меня и поцеловал по голландскому обычаю. Следом за ним это проделали Треслонги, дядя и племянник. Дирк остался на палубе общаться с другом Яном, а старшие товарищи зашли со мной в каюту. Там уже стоял на столе серебряный кувшин с красным французским вином. Йохан Гигенгак добавил три серебряных кубка, наполнил их вином и сразу покинул помещение. Кувшин и полдюжины кубков я купил в Ла-Рошели после того, как со мной расплатились за пушки. Гости выдули вино залпом. Адмирал смачно крякнул.

— Что привело командиров морских гезов на мой корабль? — начал я разговор, наполняя бокалы гостей по-новой.

Вильям ван дер Марк не стал ходить кругами, сразу перешел к делу:

— Говорят, ты захватывал большие турецкие корабли.

Говорил об этом я сам. Как-то после тренировки с Яном и Дирком похвастался подвигами на Средиземном море. Само собой, вражеские корабли в моих рассказах стали турецкими.

— Было дело, — не стал я отказываться. — Захватывал галеасы, каравеллы, галеоны. Только корабль у меня был больше, и нападал не один.

— Оно и понятно! — воскликнул адмирал. — Галеон в одиночку не захватишь!

Я не стал разубеждать его, иначе примет за трепача.

— А у нас ни у кого нет такого опыта, — признался Вильям ван дер Марк. — Мелкие суда мы научились захватывать, а к галеону сунулись — девять буйсов потеряли, оба гукера повредил и людей положили больше сотни.