Морские КОТики. Крысобои не писают в тапки!

«Теперь я сам стал как «двуногий». Хожу, тоскую целыми днями и не знаю, что мне от жизни моей кошачьей надо. Какая чушь! По крайней мере, одно я знаю точно — я хочу вычистить всю книжную пыль из шёрстки и никогда больше не возвращаться в этот подвал!»

Он понял, что скучает по морской жизни. Размеренное движение палубы, запах рыбы, крики чаек, даже гадкая морская сырость, всё это напоминало ему о прежних деньках, будоража загадочную кошачью душу. В один из дней Рон вышел на пирс с твёрдой решимостью сесть на первый попавшийся ему корабль. На суше он чувствовал себя лишним, как рыбий хвостик в миске с молоком, а в море было привычней, да и мыши в трюмах авось не перевелись. Так Рон попал на «Агиа Елени» и стал одним из команды морских котиков.

Сейчас он, как и вся остальная команда, растопырив уши, смотрел вслед «двуногой» и той волшебной танцовщице. Той, которая дополнила волшебный звук волшебным движением, переворошила, будто шаловливой лапкой, осеннюю листву, души бывалых «маусхантеров» и теперь уходила, равнодушно поводя хвостом.

Рон знавал много разных кошек, но эта тронула его, подло царапнула коготком по уязвимому месту. Красивая кошка, но… Кого он обманывает! Кому нужен мрачный балбес с рваными ушами, который только и умеет, что душить крыс. Все воротят от него нос и отходят в сторону, стоит лишь познакомиться чуть поближе. Это странно. Чем он заслужил такое отношение? Хотя так ли это важно теперь?..

Глава тринадцатая, в которой Маршал начинает марш

«Чарующий звук!» — что за чушь? Вот уж никогда не подумал бы, что вой дудки может внести такую смуту в кошачий отряд. Глупые напарники всё ещё сидят, как идиоты, блаженно прислушиваясь к давно затихшим звукам.

— Отделение, подъём! — Раз уж они, как слепые котята, сами не способны ни на что, надо их встряхнуть! Пора довести операцию до конца, а не пялиться на ужимки глупой эгейской пуховки! Певички, танцовщицы — всё это отвлекающие факторы! — Даю вам полчаса, чтобы привести в порядок головы! Ещё немного — и вы друг друга вместо крыс пожрете.

Команда наконец немного пришла в себя, три пары глаз внимательно смотрели на своего командира.

— Видимо, Элефант прав, — продолжал Маршал, — зря мы рассредоточили силы. Попробуем пойти единым фронтом. Нанесём мощный удар по укреплениям крыс и отступим. Затем подойдём с фланга и поступим так же. Удар — и отступление, удар — отступление. С разных флангов, но мощно и быстро. Это деморализует противника. А теперь — брысь! Сбор здесь через два часа.

«Маусхантеров» не надо было просить дважды — всё же элитное подразделение! Они разбежались кто куда, и Маршал остался в гордом одиночестве. Сначала он привёл в порядок шерсть, а потом бесцельно побрёл по кораблю. Скучно. Кругом плещется вода, игрушечные разгромы игрушечных крысиных армий… Всё это так нелепо, котячий сад какой-то!

Эх, Пуля, разве мог ты представить, что боевой товарищ, бесстрашно шедший с тобой на самые опасные дела, будет охотиться на крыс и мышей, будто он простой деревенский увалень.

Маршал запрыгнул на крышу рубки и сверху окинул взглядом палубу. «Двуногие» слонялись туда-сюда, говорили о ерунде, совершали глупые поступки. Тупицы! Как жаль, что нет рядом Жака.

Жак Касьон, по кличке Пуля, — самый лучший из «двуногих», по-настоящему бесстрашный и дерзкий грабитель, он был известен всей Франции. Когда его подставили сослуживцы из Группы вмешательства Национальной жандармерии — самого элитного антитеррористического подразделения Франции, он бежал из-под стражи и принялся мстить.

Сколько лет они вместе вскрывали сейфы и совершали налёты на банки и казино! Будучи умнее прочих «двуногих», Пуля успевал совершить свои нападения и скрыться прежде, чем кто-то что-то успевал понять. При этом он по-настоящему любил Маршала.

Кот опустил массивную голову на лапы и загрустил.

«Если бы я был собакой, я завыл бы на весь корабль, — думал он, — может, стало бы не так тоскливо среди всего этого сброда, и мыши, скребущие там, за широкой грудной клеткой, наконец-то сдохли бы».

Это было в Берне. Касьон сумел ограбить национальный банк, взломать «вечный» сейф и вынести очень много бумажек, которые так ценят «двуногие». На пустом полу хранилища остался лишь издевательский рисунок — лохматый оранжевый кот, выставивший вперед средний палец. Какая блоха укусила Жака и заставила так поиздеваться над полицией? Но именно после этой выходки его объявили врагом государства и назначили за его голову цену в миллион евро. Они вынуждены были бежать. Вместе. Маршал смутно помнил судорожные сборы, холодные воды Ла-Манша, куда его швырнул Жак, спасая от пуль полиции. Они чуть не погибли в той перестрелке, но всё же выкарабкались. Взломщик выдернул боевого друга из воды. Кот помнил ловкие пальцы, которые тормошили, гладили и щекотали, пока он не прочихался и не пришёл в себя. Они покинули Францию, унося в сердце запах лавандовых полей, больших денег и пороха.