Морские напевы

Экипаж шестами отталкивал их от бортов и держался из последних сил. Тюленебойцы, взобравшись на судно, бросились на помощь товарищам. Узкий проход почти закрывался.

Капитан стал рядом с Рахмет-бабаем.

— Упустили время, Рахмет.

— Упустили, капитан…

— Тихий вперед! — скомандовал дядя Канай. Задребезжал звонок, и судно медленно двинулось.

— Проход закрывается, — капитан выскочил на палубу. — Джигиты! Проход закрывается! Отталкивайте льды от носа судна. У левого и правого бортов остаются только по восемь. Приналягте, джигиты!

Напор льдин усилился, когда судно прибавило ход. Борта "Нептуна", казалось, вот-вот затрещат.

— Капитан, посмотри в бинокль, — попросил Рахмет-бабай. — Что-то не разгляжу. Не затор там, впереди?

— Затор, Рахмет. Иди осторожно.

Через некоторое время судно уперлось носом в нагромождение льдин, закрывших проход.

— Назад, тихий ход!

Борта захлестывало водой. Побелели от инея брови и усы тюленебойцев. Волны швыряли судно, с треском громоздились друг на друга серые льдины. За затором мигали огнями "Баутинец" и "Шмидт".

— Стоп! — загремел голос капитана.

Льдины вплотную подошли и сзади. Судно задергалось: то вперед, то назад.

— Тише, тише… Стоп! Теперь вперед! Самый малый. Рахмет, чуть правее держи.

— Вижу, вижу, капитан.

Неожиданно судно стало зарываться носом. Капитан встревоженно огляделся вокруг.

— Болатхан, ну-ка сбегай в кубрик.

Я бросился вниз. В кубрике плескалась вода. — Пробоина! — закричал я.

— Ах, черт! — Капитан помчался туда.

И тут, опередив тюленебойцев, за ним рванулся Тогайали. На бегу подхватил тюленью тушу. Крикнул кому-то:

— Живо туши тащи! Еще!

Я кинулся следом. Спустился вниз на несколько ступенек и застыл: пробоина увеличилась, в нее с шумом хлестала волна. По пояс в воде пробирались дядя Канай и Тогайали. Поток сбивал с ног, отбрасывал назад. Наконец тюленья туша вошла в пробоину. Сверху в кубрик упали еще две и легли на первую. Вода теперь просачивалась мало. Но напор снаружи был настолько сильный, что капитан и Тогайали, упершись о туши плечами, едва удерживали их. Нечеловеческое напряжение исказило их лица.

— Болатхан! — прохрипел дядя Канай. — Тащи доски, гвозди!

Через несколько минут я был снова внизу. Застучал молоток. Две доски легли крест-накрест поверх туш.

— Болатхан! Тяни шланг помпы, — распорядился капитан, переводя дух. — Откачивайте вдвоем с Бекше воду.

Одежда на нем и Тогайали висела клочьями. Не успели они добраться до ступенек, как сверху раздался голос Сартая.

— Быстрее! В трюме вода! В машинном! — Увидел Тогайали, рванулся к нему. — Из-за тебя все!..

— Прекратите! — рявкнул дядя Канай, отбирая у Сартая разводной ключ. — Живо за мной! Болатхан, что там наверху? Посмотри!

— Убирают затор с обеих сторон, — доложил я, сбегав на палубу. — Помогают баутинцы.

Заполнилось паром машинное отделение. Двигатель шипел. На него накатывала холодная вода.

— Машина работает? — спросил капитан.

— Где ей работать, когда залило…

— Не дай бог, развернет нас поперек волны! Где туши? Тащите!

Теперь уже по горло в воде дядя Канай и Сартай бродили по темной машинной, пытаясь найти пробоину. С доской и гвоздями в руке пробирался к ним я. А Тогайали… Он хватал одну за другой те самые, только что привезенные им тюленьи туши и переправлял нам. Я видел, как с изумлением посмотрели на него дядя Канай и Сартай… Однако раздумывать над всем этим было некогда — искали пробоину.

По лестнице спустился Бекше. Он был в маске и ластах. Нырнул в воду и тут же вынырнул, держась за голову обеими руками. Видно, ударился о железо.

Дядя Канай взял его за плечи, подвел к лестнице:

— А ну-ка, отсюда! Сказал же, становись за помпу! Откачивай воду из кубрика. Сейчас подойдет и Болатхан.

— Есть, товарищ капитан!

— Нашел! Нашел! — закричал вдруг Тогайали. — Ко мне!

С тушей в руках он скрылся нод водой. На миг вынырнул, глотнул воздух и снова ушел под воду. Отфыркиваясь, появился на поверхности.

— Заткнул! Давайте доску… Завалить дайте… Тяжелое что-нибудь… — Он прерывисто дышал.

По цепочке к Тогайали поплыли цепи, гири, доски. Он складывал их. поверх туш. Вода перестала подниматься.

Затор почти разобрали, но корабль был теперь во власти волн. Рахмет-бабай отчаянно крутил штурвалом, пытаясь удержать судно на месте.

Дядя Канай, свесясь за борт, кричал в рупор:

— Айса, подойди к нам, возьми на буксир!

Мы с Бекше налегли на рычаги помпы. Пока "Баутинец" подоспел, соблюдая осторожность, закинул трос на нос нашего судна и стал его выводить, мы откачали почти всю воду из кубрика. Не дожидаясь, пока перетащим помпу в машинное, подбежал Тогайали, стал вытаскивать длинный шланг. Выбрал на ходу, нарастил его другим шлангом, побежал в трюм. С него ручьями стекала вода. И дядя Канай все в той же мокрой одежде командовал судном. Переоделся он, когда "Нептун" преодолел узкую часть прохода.

По палубе метался Тогайали. Получив вторую помпу с "Баутинца", он расставлял людей на откачку, отдавал распоряжения.