Морские приключения мышки Клариссы

И в этот же момент на шлюпке поднялся ропот недовольства. Моряки стали кричать на капитана, шум оглушал. Так нельзя поступать! Тануку надо было судить по морским законам! Вот что я смогла разобрать.

Лучия бросила за борт веревку с петлей на конце. Она зацепила ею Тануку, который уже начал захлебываться. Тембе помог втащить мальчишку в шлюпку. Хватая ртом воздух, тот скрючился на дне, наполовину головой в грязной луже. Я смотрела со смесью ужаса и интереса, пытаясь понять природу подобной жестокости. Они с самого начала планировали спасти его в последнюю минуту? Невозможно понять людей, понять, как они причиняют друг другу столь сильную боль, чтобы проучить. Их разговоры слишком часто переходят в скандалы и драки. Мыши себя ведут по-другому. Когда твоему виду ежесекундно грозит гибель в пасти или когтях страшного хищника, ты учишься экономить силы, чтобы уцелеть.

Лучия с одним из матросов склонились к Тануке, а остальные в это время орали, но капитана их недовольство мало заботило. Кто-то обвинял его в жестокости, кто-то взял его сторону, а мне показалось, что назревает еще один бунт. Пока все ругались, не замечая ничего вокруг, я выползла из норки и подобралась к щели в стенке ящика, чтобы рассмотреть происходящее. В следующее мгновение шерсть у меня на спине встала дыбом, потому что ее коснулся кошачий ус. Отпрыгнув, я медленно обернулась: кошка устроилась на носу, прямо надо мной, совсем рядом.

Патронесса придвинула ко мне голову. Я оцепенела.

– Самое время, – проурчала она мне на ухо, – прекрасное время, чтобы принести еще рыбки.

На краю гибели

– Не такая и ужасная идея, – осторожно произнесла я, когда смогла сделать вдох, отойдя от потрясения: со мной разговаривает Патронесса! Но сама возможность попробовать украсть еще трески заставляла меня нервничать. Я выбежала на открытое пространство, и, казалось, мой страх можно было пощупать. Но Патронесса не погналась за мной. И это означало мою первую победу с того самого момента, как случился бунт.

Из-за соли очень хотелось пить, жажда становилась мучительной. Победы быстро меркнут на фоне отсутствия пресной воды.

– Здесь нет мышей, кроме тебя, – заключила Патронесса, когда я вернулась с добычей. Голос ее звучал зловеще.

– И здесь нет кошек, кроме тебя, – парировала я, вкладывая вызов в каждое слово.

– Не вышло с твоим братом.

Она выкинула вверх заднюю лапу, и я почти бросилась прочь, но Патронесса просто принялась вылизывать шерсть и выкусывать грязь с подушечек пальцев.

Мой брат…

– Что? Что с ним случилось?

– Меня схватил офицер, прежде чем я успела сцапать этого мышонка. И кинул в шлюпку, точно я мешок с мукой.

Я сглотнула слюну, безумная радость и ужас боролись во мне. А еще нужно было ответить так, чтобы она не поняла, как невыносимо я ее боюсь. Я должна доказать, что я та самая супермышь, которой и пытаюсь себе казаться.

– Не сомневаюсь, что ты приземлилась на лапы, – съязвила я, медленно отступая к укрытию.

Патронесса нашла клок свалявшейся шерсти между пальцами и вырвала его.

– Бесспор-р-рно, – промурчала она.

Спор на шлюпке улегся. Следующий день выдался безоблачным. И у нас не было ни капли воды. Моряки обугливались под безжалостно палящим солнцем. Тембе скрючился на дне шлюпки, задрав рубаху на голову, чтобы защитить лицо. Лучия разорвала пустой мешок по шву и накинула его на голову и плечи Тануки. И, казалось, только одного капитана совершенно не беспокоят превращающиеся в открытые раны солнечные ожоги.

Патронесса приходила и уходила. Меня она не трогала, но ее отвратительная лживая кошачья натура никуда не делась. В полдень солнце раскалило стенки моего ящика, я, задыхаясь, заживо поджаривалась внутри. А сверху свисал кошачий хвост. Патронесса устроилась на моем ящике, в тени угловой лавки. Но через некоторое время и она, держась борта, перебралась на корму.

В этот раз я внимательно проследила, куда именно она прячется. Невероятно, но она встала на задние лапы и полностью исчезла под бимсом – поперечиной, которую со своего места я рассмотреть не могла. На нее никто не обращал внимания: явное преимущество кошачьей породы. Представляю, какой бы поднялся шум, проделай я то же самое. Кошка появилась спустя совсем короткое время – с мокрыми усами и мокрым носом! В каплях влаги играли солнечные лучи. У меня язык опух только от одного этого зрелища. Осторожно, украдкой, она вернулась к моему ящику. Я уже хотела было спрятаться в норку, как она прижалась зловонной мордой к крышке ящика, да так, чтобы не коснуться ее усами.

– Быстр-р-рее, – не разжимая зубов, прорычала она.

Я растерялась, потому что не сразу поняла, что задумала кошка. И вдруг пришло осознание: она же принесла мне воду! Несколько крошечных капель на усах.

– Я… я… – только и сумела произнести я от нахлынувших эмоций.