Морские приключения мышки Клариссы

Но неужели она и правда думает, что я готова оказаться настолько близко к ее зубищам? А вдруг это морская вода? Я сделала робкий шажок, потом еще один. Хотелось вести себя как раньше, демонстрируя, кто из нас главный. Хотелось показать, какая я крутая, хоть мое бесстрашие и было напускным.

Мы были извечными врагами, но что-то изменилось, когда моряки отказались выделить кошке пайку. Что-то изменилось, когда они обвинили Тануку в воровстве. Когда они так орали и дрались, что полностью утратили контроль над собой. А после того, как капитан приказал бросить поваренка на корм акулам, эти изменения стали еще ощутимее.

Патронесса оказалась умна. Чарльз Себастьян, будь он рядом, сразу бы это понял. А я начала осознавать только сейчас. Кошка больше не считала капитана своим хозяином. Она перестала повиноваться ему, когда случился бунт. Перестала служить ему, когда ей отказались выделить паек. А ведь кошка – живое существо, ей нужны еда и вода, поэтому теперь они с капитаном превратились во врагов. На этой шлюпке все были врагами друг другу.

Горькая правда состояла в том, что никто не хотел кормить кошку, отрывая от себя еду. Патронесса была животным, поэтому ее интересы ничего не значили по сравнению с интересами людей. Ее жалобы никто не слышал, ее голод никто не замечал, и ее страдания были ничтожны по сравнению со страданиями людей.

И кошке пришлось взять мою сторону.

При такой острой нехватке еды и воды, при том, что суша еще не появилась на горизонте, до трагической развязки оставалось недолго. Патронесса нуждалась в союзнике, который будет блюсти ее интересы. В невидимом союзнике. А без воды наше плавание могло закончиться гораздо раньше, чем кто-либо мог предположить.

Я по-прежнему была беспомощной мышкой, а она хитрой кошкой, так что я ей не доверяла и вряд ли когда-либо стану. Мы не объявляли перемирия. Но, как бы я ни старалась, воспроизвести вчерашнюю браваду мне не удалось. Как же мне хотелось ощутить на языке те несколько капель воды, которые она принесла! Лапки предательски дрожали.

– Я боюсь тебя, – шепнула я, раскрывая карты, переставая притворяться супермышью. А что еще оставалось делать?

Патронесса сжала губы, пряча зубы. Хвост она обернула вокруг бедра и не двигала им. Уши стояли на макушке – я восприняла это как знак того, что она ведет честную игру. Глаза кошка прикрыла и подалась вперед. Она принимала мой страх.

А я приняла ее дар. Капли падали на язык, стекали в горло.

Когда я отошла на безопасное расстояние, кошка рассказала, что это дождевая вода, скопившаяся в поперечине на носу шлюпки. Через щель дождь залился внутрь, образовалась лужица. В тот день она еще трижды приносила мне воду, пока я не утолила жажду.

– Спасибо, – поблагодарила я.

В ответ Патронесса недобро прищурилась, будто злилась на себя за добрый поступок.

Той ночью я отважилась вылезти из укрытия и полюбоваться звездным небом. Было тихо, только волны бились о борта шлюпки, а два вахтенных у паруса вели тихий разговор. Где-то там, далеко, под тем же небесным куполом покачивалась на волнах «Шарлотта», а на ее борту – Чарльз Себастьян. И если вдруг он сейчас тоже выбрался наружу, то, наверное, мы смотрим на одни и те же звезды. От этой мысли мне показалось, что брат стал ближе. Что мы связаны. И только небо разделяет нас.

Как же сильно я по нему скучала! Конечно, кое-каким утешением стало то, что в этой шлюпке я больше не один на один с бескрайним миром. Что у меня есть союзник, если я вправе так сказать. Нельзя забывать, что кошка сожрала мою сестру Оливию, что она охотилась на Чарльза Себастьяна, но и думать об этом лишний раз не хотелось.

А мой брат? Как он, нашел себе союзника или борется в одиночку?

Кошмарное нападение

Остатки добычи – так ловко похищенной галеты – Чарльз Себастьян спрятал в щель между палубными досками позади клетки с девчонкой. Он еще вернется и доест свои запасы. Теперь нужно было утолить жажду. Чарльза Себастьяна наполняла уверенность в своих силах: то ли от того, что он похитил последнюю еду у своего врага прямо при дневном свете, то ли из-за выпитого грога. Но невидимая портупея, сковавшая его грудь и не дававшая дышать, лопнула. Он посмотрел на пленницу – она наблюдала за ним. И Чарльз Себастьян гордо вскинул мордочку. Впервые он испытывал такое захватывающее чувство: сидеть совсем рядом с человеком, который не может его схватить.

– Расхрабрились мышки – пленнице скоро крышка… – пробормотала девчонка и вздохнула. – Я скучаю по школе. И по родителям. Зачем я только их оставила? – Помолчав немного, она опустила глаза на Чарльза Себастьяна. – Вас тут целая семья? Или это снова ты? Ты вроде… – поморщила нос, – …поменьше.

Чарльз Себастьян не совсем понимал, о чем она говорит. Может, она видела Клариссу или их маму, или еще какую-то мышь?

– Поменьше, чем кто? – раздуваясь от собственной смелости, пропищал он.