Морской почерк

Это был тяжёлый год. Корабль переходил из одного нигерийского порта в другой, развозя мелкие партии различных грузов. Если, подойдя к месту приёма очередного лоцмана, его не брали под лоцманскую проводку, Корабль не становился на якорь в ожидании лоцмана, а уходил на ночь далеко в Океан, опасаясь нападения нигерийских пиратов, а к утру опять возвращался ближе к берегу. В портах капитану не давали покоя бесчисленные проверки днём, а экипажу ночные бдения на палубе. Часто по ночам на Корабль, почти не обращая внимания на колючую проволоку, забирались грабители. Взламывались замки на дверях кладовых и корабельное имущество бесследно исчезало в ночи. Экипаж ничего не мог противопоставить ловким и сильным грабителям, вооружённым длинными ножами и зачастую обкуренным какой-то гадостью. Корабль искренне недоумевал – почему у экипажа нет оружия? Почему экипаж не может защитить себя, груз и Корабль? Да, и Корабль! Ведь ему тоже больно, когда замки слетают с петель, когда по палубе топают чужие ноги…

Однажды ночью на палубу заскочили пираты, вооружённые не только ножами и Корабль опять познал вкус крови – на палубу бездыханно упал молодой совсем матрос, прошитый автоматной очередью.

Утром Корабль слышал, как местный агент объяснял капитану, что на них ночью напали борцы за свободу дельты реки Нигер и что экипажу повезло в том, что Корабль не был захвачен и не угнан в одну из многочисленных проток, укрытых в мангровых зарослях и отделались всего лишь одним трупом.

Как-то Корабль заканчивал выгрузку в порту Варри и уже вовсю готовился к выходу в Океан, но из джунглей раздались пулемётные очереди и вода вокруг него закипела от пуль. В городе поднялось сразу несколько дымов – там горели подожжённые кем-то дома, слышались нескончаемые выстрелы. Пять суток экипаж не выходил на палубу, опасаясь нарваться на шальную пулю, а Корабль всё-таки принял в свой борт пять скользящих пуль, в память о которых на его борту остались глубокие вмятины-шрамы.

Очередной док ждал Корабль в Лас-Пальмасе, куда он еле плёлся обросший ракушками, рыжий от ржавчины, то и дело надсадно кашляя турбиной из-за плохого топлива. Но с иллюминаторов снимали решётки, а с планширей убирали колючую проволоку! Корабль знал от капитана, что за год работы в Гвинейском заливе экипаж потерял одного человека убитым и ещё четверых, подхвативших малярию, пришлось отправить домой.

После ремонта Кораблю предложили поработать в Средиземном море и он с радостью согласился. Пусть и не север, но и не Гвинейский залив! Корабль не знал, что эта работа для него будет последней…

Несколько месяцев Корабль носился по Средиземке, посещая порты Италии, Испании, Франции и Турции и нигде не задерживаясь. Грузов было много, очень много, и Корабль с радостью ощущал свою значимость, спеша как можно быстрее избавиться от груза на борту и тут же бежать за следующим.

Однажды на рейде большого порта Корабль на несколько дней стал на якорь в ожидании очереди под загрузку. Команда не спеша приводила его в порядок – ожидалась очередная инспекторская проверка.

На четвёртые сутки на рейд опустился плотный туман и на мачтах завращались антенны локаторов. Изредка из тумана доносились туманные сигналы других кораблей, предупреждая смельчаков, маневрирующих на рейде, об опасности столкновения. Корабль тоже осматривал рейд в локаторе глазами вахтенных штурманов и сразу заметил, что из порта выходит какой-то корабль. Когда он определил, что пеленг на него не меняется, а дистанция быстро сокращается, Корабль начал подавать сигналы тифоном, пытаясь привлечь внимание безумца…

Не помогли ни лихорадочные попытки запустить двигатель в авральном режиме, ни вытравленная до жвако-галса якорная цепь – в правый борт въехал форштевень контейнеровоза, круша каюты и механизмы в машинном отделении. Корабль содрогнулся от удара, охнул и резко накренился. Жестокая боль пронзила его корпус, а в машинное отделение через пробоину хлынула вода. Корабль знал твёрдо – он не имеет права затонуть до тех пор, пока на нём находится экипаж, и он боролся с водой изо всех сил. Экипаж спустил шлюпку с другого борта и оставил тонущий Корабль в одиночестве. А он не затонул! Так и стоял полузатопленный и пытался разглядеть в тумане шлюпку, надеясь, что экипаж вернётся.

Экипаж вернулся, туман рассеялся, подошли несколько буксиров и отвели Корабль на ближайшую отмель. Через несколько дней судоремонтники сумели залатать пробоину, из машинного отделения откачали воду и Корабль всплыл.

Люди долго решали, как им поступить с Кораблём, и решили, что дешевле будет отправить его на металлолом, чем делать дорогостоящий ремонт.

Корабль отбуксировали на кладбище кораблей – судорезку, где уже ожидали своей участи несколько десятков таких же, как и он, приговоренных к смерти.

Капитан снял икону Николая-Чудотворца на мостике и последним их экипажа спустился по трапу, пряча как бы от ветра лицо… А корабль шепнул ему вслед:

– Кэп, а как же я? Не уноси с собой мою душу…

Его никто не услышал.

12.02.2012 Переход Бетио – Манта

Немного о шторме