Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

Читая подробные доклады о киевских событиях, Сталин вдруг увидел четкую аналогию с девяносто первым годом! Тот август, в облегченном варианте. Когда сговор верхушки (и ведь не «бывших», не засланных, не пострадавших ранее от советской власти, и самого пролетарского происхождения) едва не перевел стрелку, бросив республику на вражеский путь, и ни партийные массы, ни советские органы, ни армия, госбезопасность и ОВД ничего не могли сделать и даже не пытались что-то сделать – это при том, что настроение масс в целом было правильным, нашим (как на референдуме 1991 года о сохранении СССР). То есть прежняя система управления – необратимая, по иерархии сверху вниз – становилась просто опасной, обратная связь никуда не девалась, а просто принимала извращенные уродливые формы. Чем лучше Кириченко были Шеварнадзе и Рашидов? И что делать, если в будущем такие же удельные царьки решат, что без СССР им сподручнее?

Именно потому первым решением Сталина, еще не видящим ответа, было – если не дай бог, это случится и в этом будущем, максимально его смягчить! Вернуть в РСФСР населенные русскими территории нацреспублик – Донецк, Ворошиловград, северный Казахстан, Нарву, Двинск – хуже от этого точно не будет. И никаким противовесом на нацокраинах эти области точно не станут, лишь отдадут на заклание поверивших нам наших людей. Но это будет лишь первым этапом – а дальше сплошное минное поле, где и гости из будущего не смогут дать совет!

Но они ценны тем, что испытали прелести капитализма и распад СССР на собственной шкуре. И это сильно им не понравилось – а значит, они будут стоять насмерть, чтобы такого не случилось. И так же воспитают своих детей. Так что на Лазареву давить нельзя, ради пусть даже успешного решения текущих задач – убьем перспективу. Пусть рожает и, надеюсь, воспитает таких же непримиримых, кто не предаст. И еще одна, итальянка – а впрочем, уже советская гражданка Лючия Смоленцева, вольнонаемная служащая СА. А отчего вольнонаемная гражданская – если подготовка у нее, как доложили, повыше, чем у солдата-срочника? Ладно, пусть родит, а там посмотрим! Поскольку люди сейчас – самый ценный капитал Советской страны!

Ресурсы и территория есть. Армия есть. Инженеры, ученые – хотелось бы больше, но в целом хватает. Катастрофически не хватает толковых управленцев – при громадности задач. Поставить на службу СССР ресурсы, в том числе трудовые, двух третей Европы, не дать этому преимуществу утечь меж пальцев в песок! Справиться с множеством проблем внутри страны. Не только восстановить разрушенное, это мы и в той истории осуществили успешно. Но не упустить и воспитание подрастающего поколения, кому уже через несколько лет вставать у станков или в строй. Армия переходит в режим мирного времени – обеспечить, чтобы демобилизованные так же быстро встали на трудфронт, ведь безработица, когда столько предстоит сделать, это нонсенс, отсутствие организации! А преступность не только от фашистских недобитков, но и от не нашедших себя фронтовиков и потерявших родителей подростков? Значит, усилить органы внутренних дел. И в армии надо при сокращении максимально сохранить традиции и полученный бесценный опыт! А еще надвигающийся голод сорок седьмого года и будущее землетрясение в Ашхабаде. И атомный проект, без которого нас сомнут, и реактивная авиация, и ракеты – ведь империалисты уже завтра начнут сочинять против нас агрессивные планы – «Чариотир», «Дропшот», еще какие-то!

И тут не хватало еще бунта на мостике! Когда какие-то еще и начинают драться за власть! Цинично рассуждая, киевский бунт помог нам тем, что показал массам, на что способны зарвавшиеся удельные царьки, и дал нам право жестоко раздавить любые попытки сепаратизма. И еще один повод пока не отпускать вожжи, не распускать ГКО (Государственный комитет обороны), удерживающий в руках фактически всю власть, выше ЦК и даже Политбюро. А то приходилось уже кое-кому из высших товарищей ненароком объяснять, что сохранение ГКО необходимо из-за скорого начала войны с Японией, империалистическим хищником, с которым янки третий год справиться не могут – все равно придется снова организовывать, так зачем распускать? И, под маркой борьбы с национализмом, можно хорошо укрепить аппарат на местах. Хотя, кажется, не в одном аппарате дело!

Ведь как ни крути, но в восемнадцатом было куда труднее. Вся страна была разорена (а не только западная часть), и не было союзников, и никакого ленд-лиза, и Красная армия, как бы про нее ни пели, что «всех сильней», на деле даже Польшу не могла одолеть. Но у нас была Идея, которая заставляла верящих в нее – идти на смерть. Не жалеть себя для укрепления первой в мире страны победившего пролетариата. Поддерживать товарищу товарища не думая, кто главнее. Идейные были не все, и даже не большинство – но они шли впереди, вели за собой. И потому – мы выстояли и победили. СССР в девяносто первом не хватило не ресурсов – главная беда была в том, что Идея умерла.