Москаль

– С санкции Кечина или по собственной инициативе?

– Выясняем.

Начальник службы безопасности начал вставлять голову в петлю галстука, снятого с угла плоского монитора.

– Господа-а финанси-исты. Только почему Бурда? Мне он казался всегда ботаником из мира цифр. Венчурный червь. Маскировался, что ли?! Все эти годы!?

– Выясним. За ним установлено наблюдение, Александр Иванович. Люди свежие, со стороны. Даже если он опытный человек с глубоким прикрытием, они справятся. По моему мнению, пока не следует делать резких движений.

Майор наконец пристроил галстук и, соглашаясь, махнул рукой – понаблюдаем.

– А что «Исламская лига»?

– Довольно разношерстная организация, неоднородная. Там и муфтии, и исламские публицисты-тюркологи, «рунический комитет», бензоколонки опять же. Связи действительно обширные, но, в общем-то, беспорядочные. Трудно определить ядро организации, чей у них голос решающий. Похоже, идет скрытая борьба за превалирующее влияние. Но международные контакты у них определенно есть.

– А кто их контролирует от спецслужб?

Патолин вздохнул.

– Разумеется, этим я занялся в первую очередь. Долго ничего не удавалось нарыть. Сначала я решил, что это очень серьезное подразделение, глубоко забетонированное, в засаде для каких-то особых государственных целей. Нам не подкопаться под их забор.

– А теперь?

– Ну, никаких буквально ниточек. И тогда я решил посмотреть по-другому.

– По какому?

– Загадки нет и не было у ней. Бардак и раздрай в этой лиге не форма маскировки, а форма существования. В этом и сила их и слабость. Значит, действуют разрозненно, без координации, но если нет штаба, то его нельзя накрыть одним ударом. Подчинить одному куратору.

Майор несколько секунд молчал, вращая карандаш против часовой стрелки на своем органайзере.

– То есть, если я правильно понял, мы, даже если очень захотим, не сможем блокировать деятельность лиги, хоть бы и напрямую вышли на ФСБ?

Помощник развел руками.

– Боюсь, что так.

– Тогда и я боюсь.

– Но он же влюблен и, кажется, тяжело. Ему сейчас не до мести за брата. Кроме того, стиль отношений, который он применил при контакте с лиговскими, то есть с исламистами, его скомпрометировал в их глазах. Такой помоечный стиль даже этих бритых ребят коробит. Вряд ли они снова пойдут с ним на контакт.

Елагин оставил в покое карандаш и ткнул пальцем в сторону Патолина.

– Влюблен, говоришь! Будет тебе тогда одно задание. Очень срочное. Василь Петрович Стефаник, Ужгородская область, и так далее. Все здесь на этом листке, я проверил документы, как комендант «Сосновки».

– И что?

– Надо узнать, чей он родственник. Кто его отец, дядьки, тетки, сестры. Особенно сестры!

Дверь кабинета распахнулась, и вошел Дир Сергеевич, в белой тройке, с пошлейшей гвоздикой в петлице и свернутой в трубку рукописью в руке.

Патолин тут же поднялся, засовывая листок с новым хохляцким заданием в карман.

– Иди, иди, – барственной махнул ему рукописью вслед «наследник».

Майор показал Патолину указательным пальцем на циферблат своих часов. Спеши!

– Что опять за гонка?

– А вы не знаете, Дир Сергеевич? Ищем вашего брата.

– Ладно, не дерзи.

– Виноват.

– Слушай, Саша, не дурачься. Я многим тебе обязан, но не надо переходить границы. Читал «Красное и черное»?

– Смотрел.

– А-а, не то. В книжке лучше, там маркиз де ла Моль дарит своему секретарю Жюльену Сорелю два фрака, красный и черный. И говорит: если придешь ко мне в черном фраке, ты мой секретарь, если в красном – ты для меня сын моего друга кардинала де Рец. Будь Жюльен пошляком, он стал бы таскать красное чуть ли не через день.

Майор серьезно кивнул.

– Я понял, немедленно переодеваюсь в черное.

Дир Сергеевич залился заливистым смехом, если так допустимо написать. Настроение у него было, судя по всему, чудесное.

– У меня к тебе два дела, Саша. Даже три. Третье – я решил поприсутствовать на сегодняшнем заседании совета директоров. Желаю лично поглядеть в эти рожи. Есть, скажи, хоть какие-то зацепки? Ты тут верно подметил в начале разговора, ищем ведь Аскольдика. И меня мучит совесть, что плохо ищем.

– При условии, Дир Сергеевич, что вы не станете требовать от меня оперативных деталей…

«Наследник» захлопал в ладони.

– Значит, есть, значит, есть! – Рукопись ему мешала, и он бросил ее на стол и указал на нее пальцем.

– А это мое первое дело.

– Слушаю.

– Ты вчера познакомился с Коськой, с Кривоплясовым.

– Что-то такое припоминаю.

– Археолог, бессребренник.

– Да.

– Так вот он явился ко мне сегодня в журнал к десяти утра и уже со статьей. И хорошо бы только со статьей. Статья хорошая, как раз в духе «Формозы». Про Парфенон. Оказывается, этот всемирный пример архитектурной гармонии и прямолинейного геометризма есть сплошное надувательство.

Майор сделал большие глаза.

– Да, да, все колонны чуть-чуть наклонены внутрь потому, чтобы стоило их поставить строго вертикально, казалось бы, что храм разваливается в стороны. То же и с фризами, они все из кривых линий, чтобы смотрелись, как идеально прямые.

– Это поразительно!