Москаль

Дир Сергеевич хлебнул из пустой чашки, поморщился на нее и поставил среди капель на столе.

– Думаешь, я вообще дурак, Саша? Не понимаю, как это все выглядит со стороны. Старый хрен, правда, еще и не очень старый, у меня, между прочим, по утрам такой столбняк, и не говори мне, что это давит полный мочевой пузырь. Не надо завидовать. Я чувствую, что с ее стороны помимо чувств есть и расчет какой-то. Плевать! Важна динамика. А она положительная. Захотела домком своим обзавестись. Гнездо вьет. А там птенец, и конец? Ее планы, как все девичье, коротки. Я – глубже, я ее перелеплю, заново замешу и по-своему зажарю. А товарищ декан старается зря. Еще угрожает, как будто бы у нее есть для меня стилет. Врет. Бессильная злоба. Так, вели мне еще чаю. И теперь я жду твоей рассказки. Для полноты картины.

Майор уже овладел собой. Дождался, когда перед шефом появится новая чашка горячего напитка. И начал с вопроса.

– Это Наташа вам все рассказала или отец ее?

– Нет. Ты их хорошо выдрессировал. Особенно папашу. Да и он не дурак в ущерб себе болтать.

– Н-да.

– Наташка тоже призналась только после того, как я сам нарисовал ей весь рисунок. Неохотно. Ты для нее авторитет.

– Н-да.

– Колись, колись, Саша.

– Что ж, в самом деле, играть в кошки-мышки.

– Правду, правду, одну только правду. Только не ври, что ты озабочен моим половым воспитанием. Правду!!!

– Разумеется. Мне не совсем понравился ваш замысел с нападением на украинский контингент в Ираке. Ни в чем не повинные парни, химзащита, у них ведь матери, дети, может быть, а мы им пулю из-за пальмы. Кроме того, я и о себе думал: столько хлопот, столько возможностей для прокола, громоздко, шумно, многолюдно. Такие дела срываются, и организаторы идут по статье. А организатор – я.

Дир Сергеевич начал корчить рожи, снова набрызгал кипятком, даже себе на колени.

– А-ай, да, понял, понял я все. Подстроил все так, чтобы я идею на бабу променял, да?

Майор промолчал.

– За результат выражаю благодарность. Но замысел твой – не только естественная опасливость, а еще узколобое, гуманитарное дерьмо. Нет ни в чем не повинных! Все зависит от способа установления вины. И виды искупительных мероприятий зависят от стиля времени, если ты способен это понять. Ты правильно сделал, что не упомянул Аскольда, как причину. Дело принципиальнее. В данный момент я не способен достаточно сильно злиться на Украину, но не перестаю обижаться за свою державу. И знаешь, Саша, кое-что придумал. Ведь не одна Малороссия предала великий государственный замысел. Есть ведь и взбунтовавшийся пляж.

По выражению майорского лица было видно, что последнего выражения он не понял.

– Берег Прибалтийского моря, эсты, латы и прочий человеческий песок. Понимая, что их скоро приберут обратно – не может же быть, в самом деле, по-другому, – вот они и пируют мстительно на своей мелкой свободе. Недавно провели в Эстонии игру, слыхал? Из времен сорок первого года. Группа гитлеровских диверсантов «Ф» высаживается на побережье, где-то под Пярну, и разрушительным парадом проходит в глубь побережья, вырезая сталинские соколиные гнезда. В конце концов их все-таки загоняют в засаду и там кончают из пулеметов. Нынешние патриотические эсты, недоросли-фашизоиды, решили превратить это в ландшафтную игру. Высаживаются с моря на дюны в соответствующей экипировке, идут рейдом, куражатся, демонстрируя боевые стати. Игра заканчивается в той самой точке советской засады. Так вот, что я придумал. Принять условия игры, но во всей тогда уж полноте. Тайно устроить засаду в заведомом месте и лупануть из огнестрельного оружия времен отечественной войны по резвящимся историческим хамам. Найти на территории Эстонии десяток ППШ в рабочем состоянии и пару Дегтяревых, раз плюнуть. Наши нанятые парни въезжают как простые туристы, чего проще! Вот это будет хеппенинг, а? Красиво, согласен?

Майор вроде бы как кивнул.

Дир Сергеевич задумчиво зевнул.

– Только ждать долго, аж до следующего лета.

Зевнув еще раз, «наследник» вернулся к предыдущей теме.

– Знаешь что, Саша. Раз уж все разъяснилось, все кавычки мы открыли, ты доведи дело до конца, ладно?

– Хотелось бы…

– Поконкретнее? Понимаю. Сними с уст Наташи заклятие, а. Разреши ей болтать и хохотать. Роль теплокровной мумии она сыграла хорошо, и достаточно. Я впечатлен, запал, пропал! Хватит! Позволь ей не скрывать своих шумовых эффектов. Молчаливая хохлушка, это ведь лишь половина удовольствия. Пусть треплется, судачит, гыкает и гакает. Договорились?

Елагин кивнул. Несмотря на, казалось бы, безболезненно разрешившуюся ситуацию, он не испытывал облегчения. Что-то подсказывало, что настоящей расплаты еще не произошло.

Дир Сергеевич встал, сделал ручкой сидящему и резко пошагал к выходу. Исчез за дверью. Но тут же вернулся, толкая перед собой Кривоплясова. Коська смущенно и похмельно улыбался.

– Пристрой его, пристрой его, Александр Иваныч. Заранее благода-а-арен, – удаляясь, прокричал «наследник», как Шерлок Холмс, падающий в бездну Рейхенбахского водопада.