Москаль

Дир Сергеевич запахнул плащ и решительно пошел к машине. Сам себе удивляясь. Поступок Наташи никак в его сознании не превращался во что-то отвратительное. Не мог он его ощутить как предательство. Вообще предательство – это поступок по итогам какого-то минимума отношений. Тут другое. Это скорее военно-женская хитрость. Какой-никакой, но все же честный выбор. Она увидела в нем перспективного самца. Хотя бы для всего лишь материального использования. Да, это был расчет. Отсюда и монументальное поведение, не моргающий взгляд, угнетающе ровное свечение души. Ничего, он стерпит, а она слюбит. Гордость?! Да, причем здесь это?! По сути-то, она и не солгала. Просто подошла молча и села рядом. Товарищ майор только облегчил техническую сторону дела. Организовал доставку на дом. Сейчас мы доедем, и обо всем договоримся. Все точки поставим, никаких запятых.

Дир Сергеевич испытал приступ радости, как будто внутри забил освежающий фонтан. Не важно, как и с чего все начинается, мы потом еще будем смеяться, рассказывая нашим новым детям, как начиналась их дорога к свету.

9

Майор сидел на своем месте справа от председателя собрания. Делал пометки в своем блокноте. Переползал тяжелым взглядом с одного директора на другого, не меняя выражения лица. С некоторых пор ему стало казаться, что он что-то понимает в происходящем. Он бы очень удивился, если бы ему рассказали, что некоторые из руководителей фирмы держались такой же точки зрения, то есть считали, что начальник службы безопасности по-настоящему держит руку на пульсе.

Информация о загадочной пропаже главы фирмы «Стройинжиниринг» Аскольда Мозгалева до сих пор не попала в желтую прессу. С одной стороны, конечно, он не Абрамович, и не жил под постоянным светом софитов, но все же сюжет сам по себе был лаком для пираний пера и пиара. Новая тема. Межгосударственный рэкет. Можно было бы разразиться весьма художественным визгом. Ничего такого нет. Значит, нет внутри фирмы прямых предателей, никто не то что из высших, а даже из рядовых сотрудников не пошел на торговлю конфиденциальной сплетней. С одной стороны, можно было бы радоваться. Фирма сохраняет единство рядов и общность интересов, даже в ситуации сильного враждебного прессинга. С другой стороны, Елагин все время помнил об этом, такая тишь да гладь могла быть признаком того, что идет глубинная разрушительная работа без отвлечения на копеечные диверсии. Крысы не бегут с корабля, но это еще ничего не значит.

– Вы хотите что-нибудь сказать-добавить? – спросил у начальника службы безопасности председательствующий на сегодня Конрад Клаун, пухлый прибалт с белыми ресницами и ласковой детской улыбкой. Его участок работы всегда предъявлял лучшие показатели, а сам руководитель всегда возил на антенне своего авто георгиевскую ленточку. Патриот в квадрате, и фирмы, и страны проживания.

– Я хочу объявить-объяснить, – начал в тон ему майор, – что дело сдвинулось с мертвой точки. У нас появилась зацепка, ниточка, и мы уже начали за нее тянуть. Разумеется, оперативными данными я делится не вправе. Не от недоверия к вам, господа.

– Мы понимаем, – еще ласковее, чем обычно, улыбнулся Клаун, – мы потерпим.

В кармане у майора зазвонил телефон. Номер которого был известен очень небольшому кругу лиц.

– Прошу меня извинить. – Майор вытащил аппарат и вышел из кабинета.

– Что случилось, Иван Тарасович, я вообще-то занят.

– Тут мне ваш хлопец звонил.

– Да, это Патолин, и что?

– Цикавился насчет племенника моего.

– Василия?

– Да, Василя. Йго.

– Ну?

Иван Тарасович тяжело вздохнул.

– Говорите, Иван Тарсович, я, правда, занят. Совет директоров.

– Добре, я потом. – Наташин папаша опять вздохнул.

– Да что там у вас?! Ладно, я сейчас здесь закончу и вам перезвоню.

– Добре.

– Не отходите от телефона.

– Со мной, у кишени.

– Слушайте, что-то не так? Этот Василь, что не Василь?

– Да не, Василь.

– Тогда он что, не брат Наташе?

Иван Тарасович еще раз вздохнул.

– Не, брат.

– Правда?

– Правда.

– Если вы меня обманываете…

– Не, не.

– Тогда что? Может, вы пьяный, Иван Тарасович, а?! Я только сейчас подумал.

– Не, я трошки, бимберу, стакан для сердца.

– Ну, понятно, – заскрипел зубами майор, – перезвоню, ждите.

Майор вернулся в кабинет, сел на свое место, и у него сразу стало крепнуть чувство, что он поступает неправильно. Старик звонил не с вымогательскими целями, как подумалось в первый момент. Выпил, надо понимать, для храбрости. Но выскакивать с заседания второй раз за пять минут – не солидно.

10

Когда Дир Сергеевич вошел в свое временное жилище, встретила его не любимая. Можно сказать, ненавистная Нина Ивановна. Приняла плащ, спросила, не нужно ли чего. Почему-то она была особенно отвратительна своей предупредительностью в этот момент. Хозяину было лень разбираться в причинах этого совсем нового чувства. И пользоваться ее помощью было невозможно. А, вот в чем причина неприязни: ему хотелось во весь голос заорать: «Наташка! Где ты!», или что-нибудь в этом роде, а присутствие этой накрахмаленной курицы стесняло. Придется применить молчаливый поиск. Сначала, конечно, в спальню.

Нет красавицы.