Москаль

– Значит, не надо никому оставаться внизу, – сказал майор и опять отхлебнул из бутылки. Они начали подниматься, прислушиваясь и внимательно осматривая каждую лестничную клетку. Добрались до десятого этажа. Дверь в квартиру была открыта. Это сразу не понравилось Елагину. Почему, он ответить не смог бы.

Наташа и Василь сидели на кухне. Просто сидели на табуретках у заляпанного засохшим цементом стола. Не пили чай, не разговаривали. Сидели и смотрели в окно, на широком пространстве которого лопались капли дождя, превращаясь в извилистые полосы.

Майор остановился на пороге кухни. Василь искоса на него посмотрел, грязной пятерней убрал не слишком промытые, вьющиеся волосы со лба, как бы настаивая на прыщавости своего лба. Наташа смирно смотрела себе на колени. Если бы Дир Сергеевич мог видеть ее в эту минуту, он ни за что не поверил бы, что она умеет так велеречиво рычать за ведром.

– Где он? – спросил майор.

– Он все бачыл.

– Когда он все бачыл?

– А вот… – махнул рукой Василь, и стало понятно – все случилось только что.

Патолин тут же набрал номер водителя.

– Вася, ты там не видел шефа? Он не выходил из подъезда?

Кудрявый парубок поморщился от этого дурацкого нагромождения Василиев.

– Нет, – сказал Патолин, складывая плоский, как профсоюзные корочки, телефон. – Не выходил.

– А мне начхать! – вдруг заявил Василь, и было не совсем понятно, что он имеет в виду. Он не боится Дира Сергеевича, затаившегося где-то в пещере подъезда, ему плевать на осуждающий взгляд майора, которым тот его придавливает к табурету. Возможно, что-то третье.

Елагин развернулся и пошел вон из квартиры. Наташа, заверещала что-то извиняющееся в четверть тона и попыталась вскочить вслед майору, но брат-любовник цепко и больно перехватил ее однозначной рукой и вернул к дождливому окну.

– Н-да, – сказал Патолин, когда они с майором вышли на площадку, – что мы имеем в наличии, полуинцест? Сказать по правде, я не до конца верил в то, что рассказал мне Иван Тарасович. Теоретически знал, конечно, что такое бывает, даже между родными братьями-сестрами, и что отцы спят с дочками, но чтобы живьем…

Елагина теория случившейся катастрофы не интересовала.

– Подъезд еще не заселен. Начнем осматривать все незапертые квартиры подряд. Где-нибудь он валяется или вены вскрывает.

Заниматься этим не пришлось. Снизу донесся нестройный бытовой шум, то ли песня, то ли драка. Хлопнула дверь. Не сговариваясь, майор с помощником побежали вниз. Четырьмя этажами ниже они застали в дверях того же мужика в майке с сигаретой. Поинтересовались у него, не видал ли он тут человека в плаще и с бородой.

Курильщик отрицательно помотал головой. Нет, с бородой у него никого нет.

– А вы подумайте, пожалуйста.

Курильщика возмутило недоверие. Он явно находился в той стадии, когда хочется поконфликтовать. Из-за его спины шел множественный шум.

– Можно мы войдем и посмотрим, вы могли не заметить.

– Я не заметил, кто со мной пьет, да ты… – докончить ему не удалось. Он увидел дуло пистолета, направленное точно ему в переносицу. Патолин достал оружие мгновенно и бесшумно. Майор был ему благодарен за это решение. Не было никаких сил врукопашную одолевать стихию пьяного бреда.

– Иди и смотри, – сказал спокойно курильщик и затянулся. Майор вошел внутрь. Патолин остался на лестнице с хозяином.

– Он у меня попросил бритву и ванну, – сказал курильщик. Дуло продолжало смотреть ему в лоб.

Майор прошел на кухню, – квартира была копией той, на десятом этаже, – там за накрытым столом сидело еще человек шесть разнокалиберных мужиков в майках. Некоторые из них курили. Видимо, не были такими гигиенистами, как тот у входа. Увидев гостя, они хором заорали, что-то приветственное, каждый заманивающе махал одной рукой, потому что во второй был стакан. Дира Сергеевича видно не было.

– Александр Иваныч, посмотрите в ванной! – крикнул издалека Патолин.

Делать этого не пришлось. Из-за холодильника медленно, как луна из-за облака, выплыла физиономия «наследника», совершенно голая, совершенно пьяная. Он там тихо скрывался в закутке. Узнать его было непросто. Он и правда, сбрил свою бородку лопаткой, и его удивительно острый и жалкий подбородок подрагивал от сильного и горького чувства.

– Са-аша, – пропел он немного не своим голосом, – ты нашел меня!

Украина

1

Бурда и Рыбак шли по тропинке Голосеевского леса. У заместителя майора Елагина лицо было сосредоточенное, у помощника директора Кечина лицо было удрученное. Он минуту назад узнал, что Роман Миронович, прибывший ему на подмогу из Москвы, обещавший взять на себя весь риск операции, вынужден немедленно мчаться обратно. Ввиду истерического приказа, поступившего от «наследника».