Московская историческая школа в первой половине XX века. Научное творчество Ю. В. Готье, С. Б. Веселовского, А. И. Яковлева и С. В. Бахрушина

Большое значение в профессиональной деятельности Готье, Яковлева и Бахрушина занимал Румянцевский музей. Последний, благодаря дружеским отношениям с Готье и Яковлевым, поступил на работу в Румянцевский музей, где проработал с 1 октября 1918 г. по 1 декабря 1922 г.[870] Работа в музее в это время в основном заключалась в сохранении уже накопленных коллекций и принятии новых, оказавшихся под угрозой уничтожения из-за царившей в стране разрухи. Главные трудности возникали с элементарным снабжением дровами, инвентарем, продовольствием и т. д. Возникали регулярные конфликты с властями, вмешивавшихся в работу музея и проводивших постоянные аресты работников. Особенно трудная ситуация сложилась после отставки директора кн. В.Д. Голицына. В самом коллективе музея также были непростые отношения: на место директора метил А.К. Виноградов, бывший достаточно близок к новой власти. После смещения Голицына именно Виноградов займет его должность. В 1918 гг. в музее произошел скандал. Сначала Готье, а затем Яковлев были обвинены в хищении музейных ценностей (на самом деле они пытались спасти их от конфискации). Если в случае с Готье все обошлось, то Яковлев был уволен 7 декабря 1923 г., хотя состава преступления в его действиях не обнаружили[871]. В дальнейшем эти события всплыли, сыграв свою негативную роль во время следствия по так называемому «Академическому делу» в 1930 г.

Активное участие московские историки принимали в архивной деятельности. Движение по спасению отечественных архивов от уничтожения вовлекло в свои ряды практически всех заметных историков этого времени. В марте 1917 г. в Петрограде был создан Союз российских архивных деятелей (Союз РАД) во главе с А.С. Лаппо-Данилевским, а после его кончины – С.Ф. Платоновым. В Москве появилась автономная организация, которую возглавил М.К. Любавский. Ядром этого сообщества являлись крупные историки и архивисты: Н.Н. Ардашев, С.А. Белокуров, Н.П. Высоцкий, Н.А. Попов, Д.В. Цветаев, В.И. Пичета, С.Б. Веселовский и Ю.В. Готье[872]. Веселовский в московской организации занял должность старшего областного инспектора, в обязанность которому вменялось обследование и экспертиза подмосковных архивов. В помощники ему были назначены А.Ф. Изюмов, В.И. Пичета, Л.И. Львов, С.А. Друцкой и М.С. Вишневский[873].

В Петрограде и Москве при археологических институтах были организованы специальные архивные курсы. По мнению М.К. Любавского, «московские организаторы курсов положили в основу мысль об увеличении кадров научных архивных работников, так сказать, архивистов которые ценили бы архивный материал, как источник научных исследований. В Петрограде цель была более практическая – во-первых, усовершенствовать уже работающих в архивах, во-вторых, приготовить кадр рядовых работников архивного дела, так сказать архивариусов»[874]. Эти же различия московских и петербургских архивных курсов отмечал и А.Е. Пресняков[875]. Исходя из поставленных целей, центр тяжести на Московских архивных курсах приходился на преподавание теории и истории архивного дела. Именно в этом ключе читались лекции. Первоначально заведовать курсами было предложено Веселовскому, но тот отказался в связи с регулярными отлучками из Москвы, поэтому курсы возглавил Любавский[876].

Одним из лекторов стал Готье. В 1918/1919 учебном году он прочитал курс лекций «История русских архивов»[877]. Показательно, что первоначально лекционные курсы Готье и Веселовского, предложившего тему «Русское архивоведение (курс сведений о русских архивах и их составе)»[878], практически совпадали. Но последний изменил тему своих лекций, и проблема быстро разрешилась. Данный поступок интересен тем, что известно, что после рецензии Веселовского на книгу Готье о Замосковном крае отношения между ними не отличались теплотой. Но в данной ситуации противоречия отступили перед общим делом. Вместо ранее заявленной темы Веселовский прочитал курс «Приказной строй в Московском государстве, его делопроизводство и Архивы»[879]. Яковлев должен был вести лекции по теме «Обзор русской археографии и изданий документов», но из-за болезни отложил их на второе полугодие[880]. Бахрушин читал лекции на тему «Обзор источников Русской истории (памятники повествовательного характера)». К сожалению, все курсы, кроме лекций Готье, до сих пор не обнаружены.

Надо отметить, что сам историк не всегда положительно оценивал роль этих курсов. Так, в его дневнике можно найти скептическую заметку: «Вчера я читал на архивных курсах. Передо мною сидела пролетарская девица в платочке. Что может она почерпнуть из моих лекций?»[881] Впрочем, данное замечание вписывается в его общее пессимистическое настроение, связанное с разрушением российской государственности.