Московская стена

Ожидание казалось невозможной по жестокости пыткой. Лучше бы ее на самом деле пытали – может, тогда смогла бы на время отключиться. Жизнь не оборвалась, но подвисла высоко-высоко, испуганно трепыхаясь на тонкой, почти невидимой нитке. Та самая жизнь, которую удалось найти после стольких лет блужданий по чужим, не своим дорогам. Сима чувствовала головокружение, наверное от высоты, и боль в груди – там, где нить проходила насквозь. Голдстон ушел от нее еще до рассвета, сказал, что должен поехать куда-то с Быковым. Поцеловал коротко, но как-то особенно мягко в шею и исчез в темноте, словно призрак. Потом над городком появился вертолет. А сразу вслед за тем прибежал человек от Казакова, приказал сесть вместе с ним в машину, чтобы отвезти в ту самую лабораторию, где им показывали коллайдер и висящую в пустоте волшебную голубую каплю. Сюда же с утра привезли несколько сотен детей – заспанных, плачущих, растерянных. Город Солнца готовился к прибытию незваных гостей.

Правда, Быков предупреждал о чем-то подобном. С месяц назад над поселком в тайге, впервые за долгие годы, был замечен самолет. Не раз и не два. Значит, появился здесь не случайно. Физик ничего не рассказывал о том, имеется ли какой-то план обороны на случай вторжения. Краем уха Сима слышала: недалеко от пристани и дальше вверх по реке размещены разведывательные посты, в каждом по два-три человека. Но есть ли от них вести, она понятия не имела. Даже Ворон, который, похоже, все время пытался что-то разнюхать, знал немногим больше. После явления над поселком загадочных самолетов партизанский командир почти все время пребывал в непонятном торжественно-мрачном настроении. Когда их везли сегодня утром в одной машине из гостевого дома в лабораторию, к счастью, молчал, но при том постоянно крутил головой, поблескивал возбужденно черными глазками. Один раз, правда, все-таки не удержался, выдал напыщенно:

– Я вас предупреждал! История остается за сильными. Скоро все увидите!

Она взглянула на него – с отвращением, которое даже не стремилась убрать с лица. Промолчала. Опять холодными, но жгучими пальцами сдавил шею ужас. За себя, за будущее, за Голдстона, который за несколько недель сросся с ней так, что и швов уже не найти. А еще за Кольку – тихий, бледный, он понимал, что происходит что-то неправильное, с чем, однако, при всем желании не справиться. Обняв его за плечи, Сима сидела в машине и слегка раскачивалась, словно помешанная. Будто качала как младенца. В бункере их втроем разместили в небольшой лаборатории: квадратный железный стол и несколько стульев с плетеными пластиковыми сиденьями. Потом часы отчаянных блужданий где-то опять на неправильном берегу Стикса, в толпе тоже потерявших всякую надежду, отчаявшихся теней. Она уже почти поверила в то, что снова оказалась под землей, когда дверь распахнулась и на пороге возник радостный, сияющий Быков. Первая ее мысль – все плохо, очень плохо, потому что от переживаний физик помешался. Но из-за спины Быкова появился Голдстон. Тоже ухмыляющийся, пусть и уставший, осунувшийся. Серые тени умерших испуганно вспорхнули, разлетелись в стороны. Мир снова начал заполняться цветом, звуками и запахами.

– Все, – как-то очень емко сказал Быков, окончательно возвращая реальности объем. – Можно выходить. Война закончилась два часа назад. Добро победило зло. Плохие дяди убежали, зализывая раны.

Заглянув в серые, смеющиеся глаза Голдстона, Сима поняла: все чистая правда. Ворон, напротив, никак не хотел верить. Хмурясь недоверчиво, поднял над стулом худое, нескладное тело. Спросил:

– Вы говорили, там несколько сот человек. Сотни хорошо вооруженных бойцов. Куда же они делись? Вы взорвали их своей плазмой?

Лицо Быкова окаменело.

– Вы разочарованы, команданте?

Ворон молча уселся обратно. Долго сидел молча, глядя в одну точку, будто на поминках. Вот-вот скажет – «да, разочарован».

– Что же все-таки произошло? – выдавил он наконец с усилием.

Лицо физика по-прежнему было как у статуи. Возможно так ему легче было разговаривать с Вороном.

– Никто никого не взрывал. Их просто посадили в микроволновку. Это очень неприятно, но не смертельно. Все остались живы. Теперь благополучно возвращаются на свое круизное судно после завершения экскурсии по окрестностям.

– Микроволновку? – отсутствующим голосом повторил Ворон, словно пытаясь вспомнить, что это такое.

– Использовали излучатель электромагнитных колебаний в диапазоне миллиметровых волн, если вам это о чем-то говорит. Излучение почти полностью поглощается кожей и проникает на глубину примерно треть миллиметра. Ощущение такое, что вас поджаривают на сковородке. Американцы применяли такие установки еще во время войны в Ираке. С технической точки зрения ничего особенного. Мы, помнится, придумали тогда аналог за полгода. Нелетальные виды оружия были одной из тем, над которыми здесь работали до войны. С тех пор осталось несколько опытных образцов.

Ворон упер в Быкова подозрительный взгляд. Кажется, пытался понять, не разыгрывают ли его.