Московские каникулы

Ф е д я. Нахальство! Все должны видеть, что ты ни на грамм не сомневаешься в успехе. А ваш Димочка перед ними как на ладошке, со всей своей интеллигентской рефлексией — быть иль не быть…

И р и н а. Из этого авторитетного поучения следует, что уж вы-то с успехом преодолели второй тур?

Федя молчит.

Д и м а. Понимаешь, Ирина…

И р и н а. Не мешай! (Феде.) Насколько я успела вас узнать, чего-чего, а нахальства… самоуверенности вам не занимать. Вы прошли на третий тур?

Ф е д я. Нет. Это про меня пословица — бодливой корове бог рогов не дает. Наедине я вам что хотите расскажу и покажу. А выйду на аудиторию… На сцену или вот перед комиссией… Все, конец. Мышцы делаются деревянные, и в горле — ком. Трактором слова из меня не вытащишь.

И р и н а. Почему?

Ф е д я. Термин есть такой медицинский — сценофобия. Где я эту «фобию» подцепил — понятия не имею.

И р и н а (с тревогой). Вдруг и у Димки такое?

Ф е д я. Нет, просто опыта маловато. И нахальства, это само собой. Стоит перед преподобным Муравиным голенький и только рот разевает. Вроде рыбы на суше.

И р и н а. Как вы сказали?!

Ф е д я. Ну, как рыба, вытащенная из воды.

И р и н а. Да не это! Вы назвали фамилию… Муравин?

Ф е д я. Он самый. Профессор плюс народный артист плюс председатель экзаменационной комиссии. Главный зверь!

Ирина молча уходит в свою комнату и возвращается с конвертом в руках.

И р и н а. Его зовут Павлом Андреевичем?

Ф е д я. С самого рожденья.

И р и н а (дает конверт). Читайте.

Ф е д я (взглянув на адрес). Такой туз, а живет со мной по соседству… (Вынимает письмо.) «Дорогой Павел Андреевич! С радостью выполняю свое обещание. Подательница сих красивых строк Ирина Ручейкова — моя лучшая студентка в прошлом и аспирантка в будущем. Пока по семейным обстоятельствам учит в школе и подрабатывает репетиторством. Делает это с блеском и полной гарантией. Думаю, она лучше других поладит с твоей Танькой. Всех благ! Когда соберешься на рыбалку — не забудь верного до гроба Ивана сына Миронова».

Д и м а. Что это за сын Миронов?

И р и н а. Иван Миронович — наш декан.

Ф е д я. А Танька?

И р и н а. Дочь Муравина. У нее в школе с английским нелады.

Ф е д я. Ай-ай-ай… И профессор скрыл от нас столь интересный факт… (Задумывается.) Послушайте, Ирина… Неужели вы пойдете к этому холодному убийце, будете натаскивать его рахитичное чадо? За презренный металл?

И р и н а. Я не знала, что это  т о т  Муравин. Теперь, конечно, не пойду.

Ф е д я. Правильно! (Выдержав паузу.) Пойдет Димочка. Вот с этим самым письмом. (Диме.) Раз ты Гамлета по-английски шпаришь… Для какой-нибудь шестиклассницы твоих познаний с походом хватит.

Д и м а. Да ты что?! Там же написано — Ирина Ручейкова…

Ф е д я. Умница, дошло наконец. Ты и будешь — Ирина Ручейкова!

Д и м а (начинает понимать). Ты хочешь, чтобы я…

Ф е д я (с воодушевлением). Именно! Докажешь нашему самодовольному экзаменатору, способен ты к перевоплощению или не способен! И кто из нас прав насчет твоего таланта — он или я! Ну-ка, станьте рядом! (Подводит Ирину к Диме.) Роста вы одинакового, — значит, ваше платье подойдет…

И р и н а. Извините, Федя, но это бред! Как только Дмитрий явится к Муравину в женском платье… Да его тут же вытолкают в три шеи!

Ф е д я. Конечно, риск есть. Дать по шее свободно могут. Я и сам сначала предлагал взять справку о температуре, чтоб допустили к пересдаче.

И р и н а (испуганно). Обмануть приемную комиссию?

Ф е д я. А то, что предлагаю я сейчас…

Д и м а. Дикая авантюра!

Ф е д я. Но если она удастся… Ты что, боишься? Да тут работы — на пятнадцать минут. Явишься пред светлые очи, договоришься об условиях, познакомишься с дитем. А когда этюд на тему — приход бедной учительницы в дом богатого артиста — закончится с блеском, в чем я не сомневаюсь, ты и припрешь Муравина к стенке. У вас с ним другой разговор пойдет о перевоплощении! Без всяких быть иль не быть!

Д и м а. О каком блеске ты говоришь? Я никогда не играл женских ролей и играть не собираюсь. Да еще перед Муравиным!

Ф е д я. Именно перед Муравиным и сыграешь! Как говорится, попытка не пытка. Отличная проверка, на что ты способен. Точно говорю! Ты с парашютом прыгал?

Д и м а. Нет. А ты?

Ф е д я. Тоже нет, но представление имею. Так вот, твой визит к Муравину — прыжок из горящего самолета. Страшно, дух захватывает, но другого спасенья нет. Главное — не забудь за кольцо дернуть!

Д и м а. А если не сумею?

Ф е д я. Шмякнешься. И актером тебе не быть.

И р и н а (внезапно). Ой, Димка, у меня на кухне чайник кипит! Выключи, пожалуйста!

Дима поочередно смотрит на Ирину и Федю, молча выходит.

Вы правда верите в Димку?

Ф е д я. А вы правда хотите, чтоб он стал актером?

И р и н а. Очень хочу!

Ф е д я. Что вы для этого сделали?

И р и н а. Как — что?! Да я…