К о с т я. Стоп! А ведь Борька Глебов еще дрыхнет… Позволяет себе спать без задних ног в такое знаменательное утро! В чем дело?
Т о н я. Давайте зайдем к нему, узнаем? Видите, вон он, их домик-крошечка. Один, наверно, такой и остался в округе.
Т и м у р. Его из чистого уважения к Федору Васильевичу Глебову до сих пор не сносят, ведь отец Борьки — лучший капитан во всем пароходстве.
Т о н я. Не двор, а настоящая дача, правда? А вот это — знаменитая глебовская липа! Чего только не навесили на нее в свое время старшие братья Бориса! Тут и гимнастические кольца, и канат для лазанья, и боксерская «груша», и даже качели…
К о с т я. Братьев сейчас нет, разъехались кто куда, а все богатство Борису осталось. Недаром он спортом с пеленок занимается.
Т и м у р. А вид отсюда какой, верно? Все Тушино как на ладони. И воздух — лучший во всей Москве.
Т о н я. Тшш, идет Вера Игнатьевна, мать Бориса. Она медсестрой в нашей детской поликлинике работает…
Ж е н я. Доброе утро, Вера Игнатьевна!
В е р а И г н а т ь е в н а. Женечка?! Доброе, самое доброе! Поздравляю тебя, деточка!
Ж е н я. И я вас тоже поздравляю. А Бори что, нет дома?
В е р а И г н а т ь е в н а. Спит. Приказал не будить. Даже телефон выключил.
Ж е н я. А я ему названиваю… Не знала, что и думать.
В е р а И г н а т ь е в н а. Разбудить?
Ж е н я. Нет уж, раз приказал… Я пойду.
В е р а И г н а т ь е в н а. Что ты! Посидим. От голосов сам проснется.
Не жалко со школой расставаться?
Ж е н я. Хорошая у нас была школа, правда?
В е р а И г н а т ь е в н а. Лучше не бывает. Троих мне выучила. Сергей и Славка обещались к Борису на выпуск приехать, да разве им вырваться?
Ж е н я. А Федор Васильевич в рейсе?
В е р а И г н а т ь е в н а. Завтра к обеду жду.
Ж е н я. Так вы и усидите на пенсии!
В е р а И г н а т ь е в н а. Не знаю, не пробовала…
Ж е н я. Что вы, Вера Игнатьевна! Он же такой, как вы сказали, — лучше не бывает!
В е р а И г н а т ь е в н а. Будто бы?
Ж е н я. Ну конечно! Ездить по всему миру, участвовать в самых важных событиях… Что может быть интересней?
В е р а И г н а т ь е в н а. А маленький Боря врачом хотел быть. Детским. Очень он детишек любит.
Ж е н я. А я — цирковой наездницей… Смешные они бывают, эти детские мечты…
В е р а И г н а т ь е в н а. Почему смешные? Врачом Боря хорошим был бы… А вот какой из него дипломат?
Ж е н я. Отличнейший получится! С его-то фигурой! Нет, вы только представьте себе Борьку во фраке?! Блеск!
В е р а И г н а т ь е в н а. Бесхитростный он. И не говорун.
Ж е н я. Так ведь для дипломата самое главное — уметь молчать. А уж это-то он умеет.
В е р а И г н а т ь е в н а. Смеешься надо мной?
Ж е н я. Как вы можете такое думать? Просто весело мне сегодня… День-то какой!
Б о р и с. Женька?! А я еще сплю и вдруг слышу твой голос… Думал — снится.
Ж е н я. Столько спать — и не такие кошмары приснятся.
Б о р и с. Ты ж сказала — будешь утром с Костей репетировать. Вот я и решил прихватить… Про запас. Ну, здравствуй! Доброе утро, мама!
В е р а И г н а т ь е в н а
Ж е н я. Спасибо, Вера Игнатьевна, я уже завтракала.
В е р а И г н а т ь е в н а
Б о р и с
Ж е н я. Какая?
Б о р и с. Не знаю… Еще лучше, чем вчера…
Ж е н я. Обещаю не останавливаться на достигнутом!
Б о р и с. Не смейся… Я все не могу привыкнуть, что ты со мной дружишь… За что?
Ж е н я
Б о р и с. Перестань насмехаться.