Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Название Сретенка — старинное, выразительное, единственное, истинно московское, настоящее сокровище московской топонимики — всегда привлекает к себе внимание, и закономерно всегда возникает вопрос, почему улица, где находится Сретенский монастырь, давший ей имя, не называется этим именем. И тут приходится обращаться к истории топонима.

С превращением местностей вдоль Сретенской дороги в город и превращением ее в городские улицы возникла необходимость иметь для каждого ее отрезка-улицы свое уличное название по своему местному признаку. Поэтому отрезок в пределах Китай-города стал называться по местному Никольскому монастырю Никольской улицей. В Белом городе жители переселенные сюда из Новгорода назвали улицу близким им названием — Лубянская улица.

Название Сретенка до 1990-х годов сохранялась за частью улицы-дороги до Бульварного кольца и улицей в Земляном городе. В справочнике А. А. Мартынова «Названия московских улиц», изданном в 1888 году, определяются так: «Сретенка улица, Сретенской части. Идет от Сретенского монастыря до Сухаревой башни». То есть монастырь находится на улице своего имени. Но уже в эти годы обнаружилось неудобство того, что улица состоит из двух частей, разделенных площадью и Бульварным кольцом.

Во-первых, ее начало не имело четкой границы с Большой Лубянкой и практически воспринималось как ее продолжение, к тому же в деловом мире иметь контору на Большой Лубянке считалось более престижным, чем на Сретенке, и некоторые дельцы явочным порядком свои помещения на Сретенке, находившейся в черте Белого города, именовали «на Лубянке». Во-вторых, пребывание одной улицы в разных административных районах: до бульвара — в Мясницкой полицейской части, а за бульваром — в Сретенской полицейской части — также вносило путаницу.

С точки зрения исторической сохранение названия «Сретенка» за той ее частью, в которой находится монастырь, было бы оправданно и логично. Но и административная точка зрения имела свои резоны. К последним годам XIX века победила административная логика, и XX век Большая Лубянка встретила удлиненной «до Рождественского и Сретенского бульваров», а Сретенка — соответственно укороченной на эту часть. Большая Лубянка получила Сретенский монастырь, зато продолжению Сретенки за Бульварным кольцом было оставлено название всей улицы.

Кусок Большой Лубянки, отторгнутый от Сретенки, несмотря на давность этого акта, не стал органичной частью Лубянки, но в то же время перестал быть собственно Сретенкой. По твердому убеждению нынешнего москвича, Сретенка начинается за Бульварным кольцом, а Большая Лубянка — от Сретенского монастыря — подход к ней, так сказать, преддверие Сретенки.

Следующий за Сретенским монастырем дом № 21 — «серый и мрачный четырехэтажный дом», по характеристике Ю. А. Федосюка, — построен на бывшей территории монастыря. Начинал его строить в последние предреволюционные годы монастырь, а достраивал уже после революции Моссовет. Изначально дом предназначался для сдачи в аренду различным учреждениям, при достройке его учрежденческий, общественный характер не изменился. В 1920-е годы здесь находились гостиница, несколько магазинов, пошивочная мастерская, в 1930-е годы помещался Клуб московского общества глухонемых. В настоящее время его занимает какое-то промышленное предприятие.

Последний по нечетной стороне дом Большой Лубянки — 23 — угловой, он выходит также на Рождественский бульвар. Вернее, в проезд Рождественского бульвара, так как в этой части бульвара сохранилась застройка, существовавшая прежде в торцах всех московских бульваров. Последний дом Лубянки — характерный жилой доходный дом конца 1890-х годов — с угловым эркером и обязательной башенкой-куполом. Он построен по проекту архитектора Митрофана Александровича Арсеньева (1837–1905), много строившего в Москве, его дома можно встретить на разных улицах и в переулках старой Москвы.

До революции этот дом принадлежал купцу, потомственному почетному гражданину Семену Ивановичу Малюшину, крупному московскому домовладельцу. В районе Сретенки семье Малюшиных принадлежало еще несколько домов. Сам хозяин в этом доме не жил, помещения в нем сдавались внаем. В разное время кроме квартир в доме размещались меблированные комнаты «Родина», «Самарканд», «Сретенское подворье», трактир, кухмистерская «Гамбринус», букинистический магазин, а также находилось Сретенское начальное училище. После революции жилая часть дома была переоборудована под коммунальные квартиры.

Дома по четной стороне Большой Лубянки — от дома Ростопчина и до конца улицы, до Сретенского бульвара, — представляют собой тот вид застройки, которую называют рядовой для начала XX века. Здесь нет зданий, отличающихся особой архитектурной выразительностью, но и они являются свидетелями исторических событий и связаны с известными именами.