Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Однако несмотря ни на что, и в наши дни славянофильство остается живым, актуальным учением и продолжает играть роль в нынешней духовной и общественной жизни. И наверное, наступит время, когда на одном из домов в начале 1-й Мещанской улицы неподалеку от восстановленной Сухаревой башни появится мемориальная доска с именем Ивана Васильевича Киреевского…

Если Иван Васильевич Киреевский, по отзывам всех знавших его как сторонников, так и противников, был человеком светлым, «весь — душа и любовь», как сказал о нем простой оптинский монах, то проживший несколько месяцев в дворовом флигеле этого же дома Сергей Нечаев — одна из самых мрачных личностей русского революционного движения. Нечаев появился в Москве в сентябре 1869 года с мандатом «Международного общества рабочих (Интернационала)», подписанным М. А. Бакуниным, как уполномоченный революционной организации «Народная расправа». В Москве он остановился на 1-й Мещанской у бывшего участника студенческих волнений Петра Успенского, женатого на младшей сестре Веры Фигнер. (Этот флигель сохранился во дворе дома 3, сейчас он полуразрушен.)

^{С. Г. Нечаев. Фотография 1870-х гг.}

Нечаев объявил, что он послан создать московскую организацию «Народной расправы». Успенский свел его с несколькими студентами Петровской сельскохозяйственной академии, где были сильны революционные настроения. Нечаев объявил им, что отныне они являются членами главного московского кружка «Народной расправы» и что каждый из них должен создать свой кружок, причем для конспирации никому не называть имен членов главного кружка; привлеченные ими люди в свою очередь создают свои кружки — и так далее. Таким образом, создается сеть тайных организаций, которые в нужное время по сигналу центра выступают все вместе и свергают царя и правительство.

В своей революционной работе Нечаев провозгласил принцип: для достижения цели хороши все средства, и поэтому его не сковывали никакие моральные запреты.

Образцом партийной организации он считал тайный орден иезуитов, идеалом руководителя — Игнатия Лойолу.

Исходя из своих понятий революционной морали, главным методом вовлечения новых членов в организацию он сделал обман. Вербуя молодых людей, он расписывал им многочисленность и силу «Народной расправы», говорил, что ее руководители, составляющий Комитет, люди очень известные и значительные, но имена их — пока тайна, причем время от времени он предъявлял решения и приказы Комитета, скрепленные печатью организации, на которой был изображен топор.

Все это было ложью — вся организация и Комитет состояли из него одного, он же сочинял и приказы.

Постоянно говоря о необходимости конспирации, Нечаев заставлял членов кружка наблюдать друг за другом — не является ли кто-нибудь проникшим к ним шпионом полиции.

Во флигеле на Мещанской Нечаев обдумывал различные вопросы революционной тактики и теории. Здесь у него родилась идея использовать в боевых действиях революции «подонков общества», уголовников, и он направил несколько студентов на Хитровку для организации там кружка. Была у Нечаева и теория устройства будущего коммунистического общества — государства трудящихся, основой которого признавался всеобщий обязательный труд и в котором отказ от работы наказывался смертной казнью.

Нечаева снедала жажда власти и славы, у него была мечта путем революции добиться того и другого. И более всего он боялся, что в случае разоблачения его лжи он лишится власти над вовлеченными им в «Народную расправу» людьми, тем более что, по отчетам, в кружки уже было завербовано более трехсот человек.

Один из студентов Петровской академии по фамилии Иванов — «прекрасный человек» по характеристике В. Г. Короленко, почувствовав обман, стал настойчиво расспрашивать Нечаева о Комитете, просил назвать хотя бы одно имя, говорил, что иначе выйдет из организации, так как не может быть чьим-то слепым орудием. Нечаев предъявил членам главного кружка письмо из Комитета, в котором говорилось, что Иванов является провокатором и его следует ликвидировать.

Нечаеву удалось склонить товарищей к убийству Иванова. Иванов был убит.

Но вскоре убийство было раскрыто, «нечаевцев» арестовали. Самому Нечаеву удалось скрыться за границу.

На суде, материалы которого публиковались в газетах, открылась вся правда о Нечаеве, «Народной расправе», его деятельности, взглядах и теориях. Общество было поражено и возмущено.

Ф. М. Достоевский пишет роман «Бесы» о русских революционерах — Нечаеве и нечаевщине.

Нечаев и нечаевщина вызывали в широких кругах революционного движения осуждение. «Проходимец», — отозвался о Нечаеве Карл Маркс, «революционным обманщиком» назвал его В. Г. Короленко.