Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Очень важно, что очевидец-иностранец, автор документа «Авизы из табора Выговского», не видел отличий между действиями солдат и стрельцов: «Была там и вся (неприятельская) пехота в полках, которая насчитывает 20 тысяч и которая была научена на иноземный лад…»[267]. Это свидетельство в очередной раз подтверждает идентичность тактических приемов солдат «нового строя» и московских стрельцов.

5.4. Битва под Полонкой 18 июня 1660 г

Битва под Полонкой (Ляховичами) в польской историографии Тринадцатилетней войны занимает почетное место, т. к. результат битвы считается одной из побед национального героя гетмана С. Чарнецкого. Панегирическое отношение к личности полководца породили ряд мифов, которые обоснованно опровергли О. А. Курбатов[268] и И. Б. Бабулин[269].

Воевода А. И. Хованский в 1660 г. должен был совершить поход на Варшаву силами Новгородского полка: «с конными и с пешими людьми стоять в Бресте до весны… и ратных людей посылать войною к Аршаве, и чтобы промысл учинить над Аршавою… и Аршава разорить»[270]. Князь выдвинул свои силы в поход в марте 1660 г. Небольшая, но хорошо укрепленная и тактически важная крепость Ляховичи задержала полк Хованского. Штурм оказался неудачным, князь повторил ошибку Трубецкого под Конотопом, а осада тянула время, которое использовал С. Чарнецкий, лучший полководец Речи Посполитой во второй половине XVII в. Для усиления полка Хованского в распоряжение князя были переданы стрелецкие приказы Тимофея Полтева («лимонные» кафтаны, 9-й приказ), Василия Пушечникова (темно-зеленые кафтаны, 8-й приказ) и Михаила Ознобишина (красные кафтаны). Приказ Пушечникова при переходе к боевому лагерю Хованского был атакован литовской конницей. В. Пушечников со стрельцами пришел в село Бешенковичи и «стал обозом, и того ж часу пришли на него, Василья, литовские люди Сапегина войска полковник Кмитич со многими людьми и учали на обоз приезжать всеми людьми и напусков де конных было до вечера с десять, и милостью Божией… от обозу отбили… С часу шестого ночи или болыпи и напуски де и бои жестокие были, и милостью Божией… обозу не разорвали и их (литовских воинов. – А.П.) от обозу отстрелили и с полуночи (литовцы) приступать не почали, потому что людям их на приступе великую шкоду учинили, а до самого дня около обозу ездили и ему уграживали…»[271]. Стычка под Бешенковичами является хорошим примером самостоятельности и тактической грамотности стрелецких голов приказов «первого десятка», а также примером дисциплины и стойкости московских стрельцов.

Приказы Полтева, Ознобишина и Пушечникова прибыли в распоряжение Хованского и приняли участие в неудачном штурме Ляхович 15 мая 1660 г.[272] Воевода потратил на городок драгоценное время и упустил возможность похода на Варшаву. Гетманы П. Сапега и С. Чарнецкий успешно воспользовались ошибкой Хованского и решили одновременно деблокировать Ляховичи, нанести удар по войскам князя и таким образом сорвать наступление русских на земли Короны.

18 июня 1660 г. оба войска встретились у городка Полонка. Трубецкой занимал выгодную позицию, русские боевые порядки были прикрыты рекой. Московские стрелецкие приказы и артиллерия находились в центре полка Хованского[273]. Если учесть, что большую часть польско-литовского войска составляла конница, то воевода мог рассчитывать на успех, навязав оборонительное сражение. Однако Чарнецкий предпринял глубокий обход левого русского фланга силами легких хоругвей, в одной из которых служил шляхтич Ян Хризостом Пасек, автор известного «Дневника». В результате прорыва легкой конницы в отчаянной рукопашной схватке почти полностью погиб приказ новгородских стрельцов: «Жестокая тут началась резня в этой теснине, а хуже всего были бердыши, четверти часа не прошло с начала этой схватки, вырезали их (русских. – АП.), так что ни один не ушел, поскольку были в чистом поле…»[274]. Гусарские хоругви в это же время атаковали на правом фланге и опрокинули конницу Хованского, которая покинула поле боя[275]. Нельзя не учитывать, что по уровню доспешности и вооружения дворяне сотенной службы и рейтары ничем не отличались от польских панцерных и легкой конницы, а вот гусарам проигрывали и по доспеху, и по качеству конского состава, и по выучке. Дворянские сотни не практиковали атаки с длинными копьями, своего рода «визитную карточку» польских гусар. «Солдатские полки Змеева, ранее понесшие большие потери и окруженные у переправы, большей частью погибли вместе со своими полковниками»[276].