Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Немаловажно, что Разину сочувствовало население и гарнизоны Астрахани, Царицына, Симбирска и многих других городов. Местные городовые стрельцы, возмущенные постоянными задержками в выплатах жалованья, также поддерживали Разина. В такой ситуации атаман сумел быстро захватить практически весь Низ. Первым испытал удар восставших Царицын (ныне Волгоград). Царицынские жители и гарнизон перешли на сторону Разина, как только повстанческие отряды появились под стенами города. Немногие московские стрельцы (по данным донесений очевидцев —10 человек) и воевода отбивались до последнего, запершись в одной из башен[458]. Разницы, в свою очередь, пленных не брали. Контингент московских стрельцов, размещенный в Царицыне, был уничтожен целиком. Таким образом, царицынская крепость, полностью перекрывавшая своими пушками фарватер Волги у города, оказалась под контролем восставших. Захват Царицына позволил Разину обезопасить себя от нападений правительственных войск с верхней Волги и сосредоточиться на взятии Астрахани.

2.3. Царицынская трагедия

До Кремля доходили лишь глухие отзвуки разинских действий на нижней и средней Волге. Полной картиной информации московские чины не располагали. Было принято решение направить сводный приказ московских стрельцов под командованием головы И. Лопатина на усиление астраханского гарнизона. В состав приказа вошли стрельцы из приказов Ивана Зубова (героя «Щекавчищины» 1658 г. – обороны Киева от войск Данилы Выговского), Григория Остафьева, Ивана Полтева и Якова Соловцова[459], Ивана Полтева, Артамона Матвеева (друга самого царя Алексея Михайловича), Андрея Веригина[460]. Интересно, что в состав сборного приказа входили стрельцы Якова Соловцова, т. к. его приказ был «Стремянным». Головой сборного приказа был назначен И.Т. Лопатин, полуголова приказа В. Л. Пушечникова. Его имя известно по документам уже с 1660 г., когда он участвовал в составе своего приказа в битве под Полонкой (Ляховичами)[461] и сумел выжить и во время окружения стрелецких приказов польско-литовской конницей, прорыва окружения и длительных арьергардных боев, когда потери составили более двух третей от всего состава подразделений. Очевидно, что Лопатин был умелым и опытным командиром. Сочетание двух таких факторов, как наличие в сборном отряде стрельцов из наиболее заслуженных «тысячных» приказов, тем более Стремянного приказа, а также назначение обладающего большим военным опытом И. Лопатина делает несостоятельной версию об удалении нежелательных элементов из московского стрелецкого корпуса на службу на Низ. Наоборот, логично считать, что подразделение было собрано из опытных воинов под командованием заслуженного командира и предназначалось для активного противодействия повстанцам.