Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г.

В Таганроге[350] прекрасно отдавали себе отчет в том, что только разгром, как пишет генерал А. И. Деникин, Ударной группы 8-й армии и корпуса С. М. Буденного позволит южнорусским армиям вновь овладеть инициативой, осуществлять маневрирование и широкое наступление. Для этого необходим был сильный кавалерийский кулак, что по условиям обстановки можно было сделать лишь за счет Донской и Кавказской армий[351].

Непонятно только, что имеет в виду генерал под Ударной группой 8-й армии. Правый фланг ее тянулся за «Красным Мюратом», а все резервы Г. Я. Сокольников перебрасывал на свой левый фланг. Очевидно, что любая ударная группа не должна ни за кем тянуться, в противном случае это уже не ударная группа. Она может наступать либо во взаимодействии с другой группировкой, как это делала Ударная группа генерала С. Г. Улагая в ходе Царицынской операции в июле 1919 г.[352], либо изолированно, как действовала Ударная группа красных на Орловско-Кромском направлении.

На причинах пассивности казаков к востоку от Воронежа, где они могли нанести удар на незащищенном стыке 8-й и 9-й армии, подробно останавливаться нет необходимости. Казаки, в массе своей, не хотели сражаться. Это понимало командование Донской армии, и в этом — трагедия Белого движения на Юге России. Ни больше ни меньше… Ибо успех донцов под Воронежем и их выход в тыл Южного фронта заставил бы командование 9-й армии думать не о наступлении на Новочеркасск, а о чем-то менее приятном.

Но в октябре 1919 г. местническая психология донцов и их стратегическая пассивность обрекли на поражение не только Добровольческую армию под Воронежем, но и привели в конечном счете самих казаков на остров Лемнос… Оставшиеся же на Дону и Кубани казаки в 1920–1930-х испытали на себе всю прелесть большевизма. Однако это уже другая история.

Размышляя над военными причинами поражения ВСЮР, нельзя не заметить, что с осени 1919 г. южнорусским армиям просто фатально не везло. Пассивность 3-го Донского корпуса и невыполнение генералом В. И. Сидориным оперативных директив Главнокомандующего не в последнюю очередь помешали деникинским войскам выиграть встречное сражение под Орлом и Воронежем.

В январе 1920 г. Добровольческая армия успешно обороняла Ростов, нанеся ряд чувствительных ударов корпусу С. М. Буденного. Однако не связанное с обстановкой на фронте отступление Донской армии от Новочеркасска свело на нет успехи добровольцев.

В конце января 1920 г. 4-й Донской корпус отбросил «Красного Мюрата» за Дон и Маныч[353]. Что ж, когда донцы хотели сражаться и сражались, победа неизменно оставалась за ними. 8 февраля 1920 г. генерал А. И. Деникин отдал приказ о переходе в общее наступление[354].

Надо отдать должное Главнокомандующему — он до конца пытался бороться и спасти положение на фронте, стабилизировать его, а после этого вырвать инициативу у противника. 20 февраля добровольцы вернули Ростов[355]. Казалось, удача вновь улыбается белым. Большевики, в свою очередь, приняли решение нанести удар Конной армией С. М. Буденного от Великокняжеской на Тихорецкую.

Донское командование сосредоточило сильную группу для разгрома противника. В случае успеха неизбежно наступал перелом в ходе всей операции. Победа, несомненно, подняла бы боевой дух казаков и направила бы их энергию на новое освобождение родных станиц. Однако незадолго до этого умер наиболее талантливый казачий генерал К. К. Мамонтов. Конную группу белых возглавил генерал-лейтенант Александр Александрович Павлов.

По безлюдной и лишенной зимовников степи донцы двинулись навстречу противнику, попав в сильнейший буран, укрыться от которого им было негде. Половина группы просто вымерзла и потеряла боеспособность. Это и обеспечило красным победу без серьезных боев[356].

Глава 7 Причины поражения белых (Вместо заключения)

Военачальники сторон: краткая характеристика. Анализируя летне-осенние встречные сражения, необходимо несколько слов сказать и о военачальниках сторон.

Главнокомандующий большевистскими Вооруженными силами И. И. Вацетис встретил 1917 г. в должности командира 5-го латышского Земгальского стрелкового полка, не имея ни малейшего опыта принятия сложнейших стратегических решений. Это станет понятно и советскому руководству: в июле 1919 г. И. И. Вацетис был освобожден от занимаемой высокой должности и даже арестован как член контрреволюционной белогвардейской организации, но за недоказанностью обвинения быстро освобожден.

Вскоре уже бывший Главнокомандующий был переведен в аппарат РВС, то есть, по сути, понижен в должности. Коротая время в тюремной камере, И. И. Вацетис, вероятно, первым из советским военачальников принялся писать мемуары[357].

О том, каким образом этот человек управлял фронтами, можно судить по воспоминаниям генерал-лейтенанта (до революции Императорской, а с 1946 г. — Советской армии) Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича, назначенного летом 1919 г. начальником Полевого штаба Советской Республики.