Московское боярство

– Большой получится, славная битва получилась – встрял в разговор Торир.

– А нечего было лезть! – резонно заметил Кукша, – Да и не битва, а какое-то убийство получилось. Хотя, нас бы они тоже не пожалели. Ладно, что было – то было.

В дверь вагончика тихонько постучались, это наши гости. Пока располагались по лавкам за столом, Смеяна добавила:

– Да, ещё. Конь здоровый, боярский тот, чёрный. Он в руки не даётся, так и ходит, отбрыкивается.

– Потом посмотрим, спасибо тебе, ступай пока, – я повернулся к нашим гостям, – ну что, рассказывайте, как до жизни такой докатились.

Рассказ получился долгий, но развёрнутый. Каждый вставил свою лепту, картинка окончательно сложилась. Олег в прошлом году после нашей первой встречи отправил гонца Рюрику с описанием того, что он тут наворотил, и приложением наших договоров. Ответ дождался, только к концу лета, чуть ногти все не сгрыз. Рюрик разумно рассудил, что пока силы он большой не имеет, и за цену малую можно водным транспортом разжиться, надо брать. Потом, правда, видать вник в бумаги, и, пока Олег готовился к походу к нам, прибыл гонец со срочным вызовом в Новгород, с глазу на глаз переговорить. Хельг изменил планы, с дружиной отплыл к Новгороду, а к нам отправил Вольгу, с поручением взять людей мастеровых в Гребцах, где заказ княжеский изначально делать планировали, и идти в Москву. Рюрик подробно расспросил Олега о нас, наказал следить внимательно и посмотреть, справимся ли мы с выделкой лодок. Если да – ещё будут просьбы от князя, да и границы он подтвердит. Ну а если не успеем с лодками – то и под себя нас подмять не грех, ну или скидку там вытребовать, оптовую. В любом случае, он ничего не теряет. Олег был доволен – срослось вроде всё как надо.

Вольга же рассказ свой начал с того места, как они в Гребцы попали. Там Болеславу он все бумаги наши, с материалами дела, передал, на словах все рассказал. Боярин, пёсий сын, все выслушал, дождался пока Вольга уедет, и рванул поднимать народ. Это мне Клин рассказал уже, он в Гребцах вроде как милиция – у каждого купца-боярина там своя дружина, а он вроде как на общинные деньги живёт, ополчение готовит. Его с остальными «милиционерами» тоже под поход на Москву подрядили, рассказав байку про то, что честный и благородный сын боярский волю княжью исполнить шёл, а его захватили волхвы злые, людей его перебили, да виру требуют и Гребцы сжечь грозятся. Ну все и пошли, раз такое дело, опасность для селища на дальних подходах устранить, да «невинную» душеньку сыночка Болеслава из плена злых колдунов, которые его в картинку заключили да на пергамент наклеили, вынимать. Картинка – это фото из копии решения суда.

Из истории этой выбивался Ярило со своим рассказом о походе к Москве. Болеслав, правда, надавил на всех, тут и родители подручных сына его, тоже знатные люди, подключились, сборы на войну не прекращались. Голос Ярило остался неуслышанным. А вот Добролюб сыну поверил. Прислушался, да потихоньку дружину свою настрапалял в правильном направлении, и пешее ополчение, что к ней приписано – тоже. Да и бумагу подмётную на Ладогу отправил, перед самым выездом в поход. Мол, боярин своевольничает, Москву брать идёт.

Вольга по зиме вернулся к Олегу, они планировали, где гребцов на лодки брать, а тут письмо от Добролюба. От новостей, принесённых гонцом, волосы у Олега зашевелились, собрал он кого смог, на коней, и дал джазу. Чуть не за неделю до Москвы добрался. Успел только к шапочному разбору да дележу трофеев.

И сейчас Олег больше всего опасался, что из-за всех этих событий наши договора, которые ему уже и князь его подтвердил, канут в лету.

– Не переживай, спишем на эксцесс исполнителя, – во какое я модное выражение вспомнил, народ аж охренел за столом, – ну, Болеслав же вас обманом сюда привёл? Правильно! А значит вы вроде как и не при делах. Невиновны в его дурости. А значит, на исполнение договоров его действия никак не повлияют. Ну, за исключением штрафа за увечья, тут у нас раненые появились из-за вас.

– Я готов!.. – вскочил Олег, у него забрезжил свет в конце тоннеля.

– Ага, невиновны. Однако люди полегли, – грустно заключил Клин.

– Ну тут сами виноваты. Надо ж было разобраться, куда да почему лезете, а не бросаться на амбразуру. Ну, на копья голой грудью. Поэтому хоть и набедокурили, и сами пострадали, но вроде как мы квиты тут.

– Только бабам да детям что я скажу? – а Клин молодец, не о себе думает.

– Ну да, дурацкая ситуация. Обманом боярин с подручными заманил, люди полегли, а теперь и спросить не с кого, все виновные в кучке лежат на морозе, как и невиновные, – я постучал костяшками по столу, – думать надо. Сколько там погибло из тех, что не в дружинах боярских и его подручных был?

– Двенадцать человек, – подвёл мрачный итог боярского чванства Клин.

– Дружинники знали-то, небось, кому роту давали, их в рассчёт не берем. А вот этих двенадцать надо как-то… Семьям их…

– За нами вины нет! – отрезал Кукша.